Будучи писателем идейным до занудства, Чернышевский считал, что литература должна не развлекать, а учить. Учить должны положительные герои, которым ведомо «что делать». Рахметов был героем явно положительным. Потому-то автор и описывал его весьма подробно, дабы юношество знало не только «делать жизнь с кого», но и как эту жизнь делать тоже. К примеру, как в себе силу воли и просто силу физическую вырабатывать, на чем спать, что читать, что кушать.
При этом Чернышевский руководствовался последними достижениями медицинской науки, которую по врожденному слабосилию своему, очень уважал. Новейшие медицинские данные того времени свидетельствовали, что организму для жизнедеятельности нужны белки, жиры и углеводы. Следовательно, разносолы всяческие — суть баловство и есть следует пищу здоровую, как то: черный хлеб с ветчиной, отказывая себе во всем, чего простой народ не потребляет. Из уважения к этому самому народу. Пить же лучше всего обычную воду.
Пить — только воду, этот совет несколько озадачивает. Простой народ в России ведь не только водой да квасом спасался. Николай Гаврилович считал, что тут народ надо маленько поправить. Данные науки свидетельствовали, что ни спирт, ни табак организму не нужны а, следовательно, вредны. Выпивка — привычка для здоровья никак не полезная. Курение, правда, простительно, ведь даже Рахметов здесь слабину дал.
Медицинская наука, между тем, развивалась. И обнаружила, что не только белки, жиры и углеводы необходимы организму, но еще и витамины. А чуть попозже оказалось, что и спирт с табаком, и даже опиум — небесполезны. Возбуждающие средства тоже требуются организму для жизнедеятельности. Настолько, что всякий революционер, пожелавший для всеобщего же блага отучить народ от вина, курева и прочей дури, может оказаться в положении героя известного анекдота, который лошадь отучал от еды и уже почти добился успеха, да несчастная кобылка сдохла.
Дурь дури, правда, рознь. У каждого народа испокон веков были свои возбуждающие средства. Европейцы больше подстегивали себя и веселили спиртным: вином или водкой. Мудрые же китайцы давным-давно полюбили настойку листьев растения из семейства камелиевых, которое на севере Китая называли «ча», а на юге — «те». Напиток этот возбуждал без всяких вредных последствий для головы и для печени. В отличие от вина, которое китайский организм принимал с трудом. В конце концов, даже при императорском дворе чай окончательно вытеснил спиртное. Вернее, как раз сверху, от императора и его приближенных, «пошла в народ» китайская тяга к чаепитию и различным церемониям, вокруг этого возникшим.
Китай открыли для Европы голландские и португальские мореходы в середине 17-го века. Отсюда вывозили все. Любая китайская безделица могла найти сбыт в Европе за немалые деньги. Чай же перевозить было одно удовольствие — легкой травой можно было до отказа забить трюмы. Вот только станут ли эту непонятную траву покупать в Европе? Впрочем, один из законов торговли говорит о том, что если есть предложение, найдется и спрос на любой товар.
Первоначально чай позиционировали в Европе как лечебный напиток. Королю Людовику XIV его начали сбывать как лекарство от подагры, рассказав, что ни японцы, ни китайцы подагрой не страдают, и вообще они на вид тонкие, звонкие и прозрачные. Потому что пьют чай.
Опять же, китайский чай пили из драгоценных китайских фарфоровых чашек на фоне изящных китайских фарфоровых же статуэток и китайских ширм с красивой росписью. Так что если не вкус напитка, то обстановка чаепития покоряла своей изысканностью и красотой.
Вслед за голландцами в Китай проникли англичане. И тоже повезли оттуда чай. Мода прививалась и «снизу», и «сверху». Внедрением чая в высших кругах общества озаботилась супруга короля Карла II (1630−1685). Она завела при дворе обычай чаепития. Этот обычай подхватили многие придворные дамы, которым не нравилось, что мужья натурально спиваются. Благородные лорды пили вино и виски за завтраком, за обедом и за ужином. Впрочем, многие благородные леди в грехе пьянства мужьям не уступали.
Королю же чаепития по вкусу не пришлись. Может, поэтому он ввел высокие ввозные пошлины на чай. В результате этот продукт начали завозить в Англию контрабандой из Франции и Голландии. Мало того, расцвело производство разного рода фальсификатов. Зеленый чай было подделать легче, чем черный. Поэтому именно второй получил в Великобритании большее распространение.
Для популяризации чая в Англии немало сделала и Ост-Индская компания, которая этот самый чай на остров и ввозила. Реклама в компании находилась на должном уровне. Всего за несколько лет англичан повернули от питья кофе к потреблению чая. Вполне возможно, что одним из главных аргументов за чай была его высокая цена. Из-за того, что чай был доступен обеспеченным сословиям, бедняки тоже стремились его попробовать. Чем-то, наверное, хорош этот напиток, если богатые платят за него столь большие деньги!
В 1802 году чай стал обязательным напитком в Британской армии, а в 1824 году — на королевском флоте. До этого морякам была положена ежедневная порция рома как защита от кишечно-желудочных инфекций. Некоторые матросы исхитрялись «сэкономить» несколько дневных порций и потребить их за раз. Для борьбы с пьянством адмирал Эдвард Вернон (Edward Vernon) (1684−1757) приказал централизованно изготавливать «фирменный» напиток — пинту рома на кварту чая — и выдавать этот напиток к ужину. У адмирала Вернона было на флоте прозвище «старый грог», поскольку на капитанский мостик он поднимался одев фуфайку из грогэма, смеси шелка, мохера и шерсти. Фуфайка была теплая, но выглядела жидковато. Как напиток из рома, подаваемый матросам по приказу адмирала. Матросы тут же обозвали этот напиток
В середине XIX века англичане начали развивать производство чая в Индии. Тем самым почти на треть сокращалось время доставки к столу британцев напитка уже окончательно ставшего национальным. В Индии отыскали собственную, индийскую камелию, из которой получался прекрасный чай, по вкусу, правда, отличающийся от китайского. В другой британской колонии, на Цейлоне, первоначально выращивали кофе. Но в 1869 году все кофейные деревья были поражены грибком и погибли. С тех пор на этом острове тоже начали выращивать чай.
С именем королевы Виктории британцев связывает множество приятных воспоминаний. В том числе и доведение британской церемонии чаепития до совершенства китайских чайных церемоний. Так, именно викторианской традицией является пятичасовое чаепитие («five o’clock tea»), позаимствованное, правда, у голландцев.
Интересный факт: королева Виктория была не только большой любительницей чая, но и «доброй бабушкой» едва ли не всех европейских монархов. В качестве таковой она попыталась пристрастить к чаю и континентальные страны. Во многом благодаря монаршим стараниям с конца 19-го века на карте Европы можно четко обозначить страны «чае-» и «кофепьющие».