В любом случае, в те далекие времена это еще не был тот продукт, о котором писал Игорь Северянин в 1912 году: «Я сливочного не имею, фисташковое все распродал… Ах, граждане, да неужели вы требуете крем-брюле?» В привычном (почти) нам виде мороженое стало доступно верноподданным Российской империи где-то в начале XX века. Быстро завоевало популярность и удостоилось чести быть увековеченным в бессмертных произведениях поэтов.
Но беспокойные времена, Первая мировая, Великая Октябрьская, Гражданская и разруха резко затормозили рост популярности продукта. Не до жиру, быть бы живу… Объемы производства упали, те немногочисленные производители, которые еще держались «на плаву» технологии придерживались по возможности, заменяя необходимые ингредиенты различными «эрзац"-добавками, портившими внешний вид и вкус.
Время — лучший лекарь и учитель. Оказавшиеся у разбитого корыта большевики призадумались и, вспомнив о мировом опыте развития частного предпринимательства, приступили к реализации новой экономической политики. Мороженщикам был дан карт-бланш.
На улицах Минска появилось множество тележек. Это был самый простой и экономичный способ продажи. Весной 1924 года в городе только официально зарегистрированных производителей было два десятка. О количестве «кустарей», не потрудившихся оформить «патент», история умалчивает.
Власти не очень интересовались, как и где делается «сладкий холод». Главное — налоги. Если их платишь, значит, все в порядке. С таким подходом к производству пищевых продуктов проблем со здоровьем потребителей не избежать.
Мысля масштабно, в марте 1928 года Мингорсовет издал постановление, имеющее целью «уберечь население от имеющих место в продаже фальсифицированных продуктов». Одно из положений постановления гласило: «Запрещается изготовление мороженого и торговля им лицами, которые болеют заразными болезнями и с болезнями кожи».
Провозгласив благую цель, власти в действительности стремились к полному контролю над экономикой. Мороженщики оказались лишь частным случаем. После начала борьбы с антисанитарией количество тележек на улицах постепенно, но неуклонно снижалось, а со свертыванием НЭПа частные мороженщики исчезли вообще.
О заполнении освободившейся ниши заранее думать никто не стал, видать, были заботы поважнее. В результате, в начале 30-х в республике разразился настоящий «мороженый» кризис. В жаркую летнюю погоду найти прохладную порцию ни в столице, ни на периферии не было ни единой возможности.
О своей руководящей роли вспомнила партия. В апреле 1934 года столичный партком обязал руководителей маломощного завода «Беларусь» принять все меры и обеспечить выпуск ежедневно не менее 600 литров мороженого.
Уж не знаю, что именно тот заводик выпускал, но к мороженому отношения не имел точно. Ценный продукт готовили в заводской столовой, после обеда рабочей смены, в тех же котлах, в которых варили борщи и супы. Как ни бились, но больше 200 литров в день выпустить так и не смогли.
Неизвестна мне и мера ответственности руководства завода за «срыв» важного партзадания. Но практические меры для организации выпуска мороженого все же были приняты. О них — в следующей статье.