Но подумайте, сколько у нас проблем со всем, что связано с сексом. И зачем нам заморочки-то? Казалось бы, куда проще было бы размножаться при помощи партеногенеза или агамогенеза. Конечно, у бесполого человека имелись бы свои проблемы «Эх, как не вовремя!», но в целом как бы стоило…
Размножение клонированием, делением, спорами, вегетативным и партеногенетическим способами проще, результативнее, и потомство растет быстрее. А еще стоило бы ради высвобождения времени на интеллектуальные занятия и ради морального здоровья.
У обычного озабоченного подростка болтовни на сексуальные темы — как у политика в период предвыборной агитации, сексуальных хлопот — как бытовых у многодетной матери, а разочарование после первого контакта «И это всё, что ль?!» — как у сладкоежки, которому не долили крема в заварное пирожное. А если еще и любовь…
Это тоже вопрос половой, а срывает-то крыши… Встречаются два нормальных человека и — становятся ненормальными. Эндорфины называют естественным наркотиком, и понятие «эндорфиновая зависимость» не я придумал. А желание быть рядом с объектом страсти — это именно желание получить дозу эндорфинов… Без этого — ломка.
А еще при влюбленностях бывают (часть симптомов при наличии взаимности, часть без оной) повышенные пульс и давление, аллергические реакции, расстройство пищеварения, бессонница, повышенная истеричность, резкая смена настроений, рассеянность, отстраненный взгляд, блаженная улыбчивость, пустая хвастливость, излишняя болтливость или же потеря способности внятно изъясняться, а затем все может вылиться в тяжелую депрессию или разрушительную агрессию… Короче, сходство влюбленности с болезнью (чаще всего подразумевается шизофрения) — тоже не моя придумка. Не зря же мудрецы придумали йогу! Это и разминка перед Камасутрой, и медитационное лечение патологий…
Самое распространенное мнение, что за сексуальное удовольствие мы должны быть благодарны паразитам. Генетическая вариабельность способствует-де защите от них. Но биолог и журналист Мэтт Ридли в своих книгах («Происхождение альтруизма и добродетели», «Красная королева: секс и эволюция человека», «Секс и эволюция человеческой природы») считает, что природа изначально была гораздо мудрее и прозорливее…
Не труд, товарищи, создал из обезьяны человека, а секс! Трудиться пришлось позднее, когда обезьяны уже поумнели. (Нифига себе поумнели, работать нарвались!) Причем, примерно тогда же возник юмор — недаром шутки «ниже пояса» и сейчас самые востребованные, а потребность бездельников тешиться над трудягами практически неискоренима.
Дамы, не обижайтесь, но древние самцы заговорили немножко раньше, чем самки. Да и не стоит вам, дамы, обижаться, так как первый заговоривший самец был прародителем современных бабников. Происходило примерно следующее. Сильные самцы ушли по мужским делам, а слабый, но хитрый не пошел. Желая секса, он воткнул в гнездо на голове павлинье перо, сорвал красивый цветок под названием «ого» и пошел к самке. Самке понравился креатив с пером, польстило, что такой модник выбрал именно ее, и очаровало то, что хитрец начал показывать то на цветок, то на нее и повторять: «Ого!» Так были изобретены комплименты (денег-то еще не было), ведь повторялось это не один раз, пока не закрепилось в паттернах и генах…
Да, самцы всегда были инициаторами. (Все правильно: яйцеклетка по сравнению со сперматозоидом просто громадна, суетиться ей не под стать…) Самцы всегда демонстрировали свои силу и здоровье, наезжая на других самцов, при этом рекламировали заботу и щедрость перед самками. Самки, естественно, предпочитали здоровых, добрых и заботливых — чтобы здоровье и обеспечение вкладывались в потомство без лишних побоев… Но и интеллект играл немаловажную роль в доисторических отношениях. Умные, умеющие не влезать в стычки с агрессорами или побеждающие их хитростью и взаимодействием, умеющие прятаться от тигров и медведей, различающие траву от запора и траву от поноса, жили дольше, а значит, лучше плодились и передавали свои гены.
А самки заговорили тогда, когда осознали, что самцы из-за них конкурируют. Осознали — и наверстали речевую задержку сторицей. Пока признания в любви от самцов ограничивались словами «Пойдешь со мной?», самки уже пользовались куда большим сексуально-романтическим лексиконом. И произошло это потому, что до «пьяных базаров» у мужиков еще дело не дошло, причем это не шутка.
Но возникает вопрос: почему одна ветвь от общего предка очеловечилась, а другая в тех же условиях так и осталась обезьянами? Все очень просто. Если бы наши предки не сходили с ума друг по другу изначально, они никогда не стали бы разумными. Достойными очеловечивания оказались способные любить, ведь гормоны любви — дофамин, серотонин, окситоцин, вазопрессин и, кстати, адреналин — так способствуют фантазиям, творчеству, уловкам, хитростям, деятельности, устройству быта… Древние архитекторы строили для любимых шалаши, скульпторы лепили из глины забавные фигурки, художники выцарапывали на деревьях шедевры, математики многомудро раскладывали щепки, поэты несли вдохновенную тарабарщину…
С древних времен ничего не изменилось. Ввиду сексуального тщеславия женщины любят цветы и брюлики, любят хвастаться друг перед дружкой подаренными нарядами и мужским вниманием, а партнеров выбирают все по тем же достоинствам… А мужчины себя рекламируют: чаще всего умничают, иногда остроумничают, ведут обольстительные речи, качают мышцы или демонстрируют статус крутыми атрибутами…
Конечно, было бы опрометчиво заявить, что любовь и секс правят миром, эволюционная психология изучает множество факторов. Но секс как эволюционный фактор сегодня не утратил своей важности. Желание [совокупляться без потребности эволюционировать в социально-психологическом плане — это все-таки животное поведение. А мы все-таки Человеки.
Это не пафос про «высшее предназначение», но те же религии создавали не дураки. Носителям не самых лучших генов издревле вбивалось в головы понятие греха не зря. Заставляла жизнь, которая и есть эволюция. Так что рассматривать грех «неправильного секса» просто как «предрассудок суеверных людей» пока рановато…
Поговорить бы об этом подробнее в русле «да здравствует правильная варибабельность»… простите, вариабельность (генетическая, разумеется), да лимит знаков и так превышен…