И вообще, сделать все, чтобы твоему ребенку было хорошо, потому как бывшими бывают жены, а дети — навсегда и несмотря ни на что, и они не виноваты в том, что мама с папой больше не любят друг друга. Вот и соизволь, милый бывший друг, отец и мужчина, вынь да положь на бочку финансовую поддержку в размере 25% от своего дохода, если у тебя одно дитятко, или одну треть, если их двое. Ну, а далее почти неактуально, так как больше двух в современных семьях почти не бывает.
Все просто, и откровенных подонков среди нас, бывших мужей и пожизненных отцов, уж точно нет. Однако все гладко в теории и в широкой душе до того самого момента, да забыли про странную загогулину под названием «реальная жизнь», в которой — о, ужас! — по разным оценкам, больше половины, или около того, российских мужчин не платят алименты своим кровиночкам. Так как же так? Так все-таки однозначно подонки, или все не так просто? Давайте разбираться, что происходит в жизни, уме и душе некогда благородного отца семейства, мужа и отца своих детей после того, как в паспорте было поставлено окончательно и бесповоротно, часто как смертельный приговор: «Брак расторгнут» — жизнь закончилась.
Во-первых, расторжение брака в девяти из десяти случаев происходит по инициативе женщины. То есть мужчина, как правило, разводиться не хочет и не собирается, а чувство, что тебя отвергла некогда любимая (а возможно, любимая и поныне) женщина и теперь пытается выдавить из какой-никакой, но семьи, очень болезненно бьет по мужскому самолюбию и заставляет на довольно долгое время потерять почву под ногами.
Во-вторых, ребенок, несмотря на то что где-то там записано про равные права отца и матери, автоматически остается с матерью, и трепыхаться здесь отцам, если у них нет связей, бесполезно. Почти бесполезно. И часто не нужно. И хотя в этом есть своя логика и обширный опыт семейной практики, на первых порах это сильно бьет по мужскому и отцовскому самолюбию, ущемляет его родительские права и ставит не перед выбором, а перед фактом: отец и ребенок должны проживать раздельно, и отец обязан платить алименты.
В-третьих, со стороны бывшей жены, часто с помощью других женщин (бывшей тещи и прочих родственников, а также подруг женского пола), в той или иной степени начинается тихая и коварная война, месть бывшему неединокровному родственнику. Как в виде категоричных запретов видеться с ребенком, так и, если даже откровенного запрета видеться нет, хитрых манипуляций, направленных на то, чтобы разрушить, подточить отношения между отцом и ребенком. Что бы ни говорили женщины, они изо всех сил, инстинктивно, борются за то, чтобы после развода ребенок оставался исключительно их собственностью — душой и телом. Это может выражаться в систематической психологической обработке ребенка, когда ему внушается, не обязательно путем откровенных признаний, а самыми разными суавными способами, как ничтожен его отец.
Первое время после развода, если мужчина теряет почву под ногами, целиком и полностью уходя в себя, то женщина зачастую теряет рассудок — напротив, выплескивая все свое разочарование на единственного, как ей кажется, виновника жизненного цунами, которое их накрыло с головой. Или выступает этаким злым гением, направляющим все свое коварство на то, чтобы разрушить отношения между отцом и ребенком, сделать побольнее тому, кто сделал больно ей, часто совсем непроизвольно, не отдавая себе в этом отчета и искренно и горячо веря в то, что она-де делает добро своему ребенку — а как же иначе?
Еще одна немаловажная причина — отец ребенка и бывший муж создает другую семью (ну, не век же расплачиваться за прежние грехи?). И тогда отдавать одну четвертую, а также видеться со своим ребенком, посещать бывшую семью становится накладно. Часто не отцу и бывшему мужу, а его новой жене, семье. Появляется женская ревность, придирки, постоянное недовольство со стороны новой второй половинки. Новая жена конкурирует с бывшей, а расплачивается за это часто отец ребенка.
Ребенок, эта маленькая фигурка с пластилиновым сердцем, мало того, что видится со своим отцом раз в неделю-две, так к тому же растет среде, в которой, так или иначе, вербально или посредством настроений, охов и вздохов ему транслируется не объективный, светлый, добрый и, в общем, положительный образ своего родителя, а образ плохого бывшего мужа: либо вовсе в черных тонах, негативный, либо с этаким сероватым оттенком, «в общем-то, неплохого человека», с которым все равно что-то не так. Ребенок не видит и слышит, и не понимает, через свою мать, что отец — скотина просто потому, что оказался в чем-то плохим мужем.
Со временем, бывший муж и отец приходит в себя. Утирает сопли, включает голову и начинает анализировать свои отношения с ребенком и бывшей супругой. И постепенно начинает осознавать, что, во-первых, твердо решив сохранить несколько порастраченную при разводе порядочность, как бы он ни старался, отношения с ребенком, несмотря на все попытки, имеют особенность не укрепляться, а угасать (от этого никуда не уйти, даже если нет запрета видеться, этому способствуют и взросление ребенка, который естественным образом стремится к самостоятельности, и редкие встречи, когда обе стороны лишь замечают, как они изменились), и следовательно, стоит ли вкладываться в ребенка дальше.
(А если у мамы появляется «новый друг», а у ребенка «второй папа», уже у настоящего отца включается первобытный инстинкт «моего ребенка воспитывает чужой мужчина», и по тому же первобытному инстинкту, ребенка нужно было бы съесть или убить, или убить и съесть все новообразовавшееся семейство. Конечно, мы современные люди, и все не так примитивно и инстинктивно, но вспомните, уважаемые мужчины, что вы на самом деле испытываете, когда ваше место занимает более удачливый соперник? Глаза вашей бывшей супруги снова светятся, вашей деточке покупается велосипед и она едет на море, в то время как вы с трудом могли позволить ей купить пару новых туфель. Наверное, вы испытываете искреннюю альтруистическую радость от того, что вашего ребенка теперь будет воспитывать новый папа. Но это вовсе апокалиптический сценарий).
И все-таки можно и нужно нам, мужчинам, понять и простить женщину, бывшую жену и мать нашего ребенка: остаться с ребенком одной, пускай даже в окружении каких-то там родственников, очень страшно. Воспитывать и содержать его, когда все каждый день дорожает, а ребенок взрослеет и требует все больше и больше, а дать хочется по максимуму, очень непросто. И естественное материнское желание привязать к себе и не отдавать никому, тем более тому, кто, как ей кажется, их предал, на уровне инстинкта, и разум здесь часто не помощник, а эмоции бьют через край. И как бы ни было трудно бывшим мужьям, оскорбленным и брошенным, нужно понимать, что ребенку, возможно, еще тяжелее — ведь у него нет вас, того, кто мог бы стать таким замечательным и заботливым отцом. И даже можно понять, что и той, кого вы когда-то любили и кто любил вас, также нелегко, несмотря на все улыбки и независимое поведение. По-мужски и по-человечески, со всей доброй волей, на какую остались силы,
И поэтому на фоне из мелких и не очень обид, несмотря на всю горечь и все вышеперечисленные причины, важно понять главное: алименты мы платим не бывшим женам, а своим детям. И это тот минимум, который мы можем и обязаны дать. Как бы мы не страдали от разлуки со своим ребенком, уяснить, что ему все-таки лучше со своей мамой, и это лучший вариант.
На определенном жизненном этапе, по самым разным причинам, не сумев состояться в качестве мужа и отца семейства, нужно сделать все, чтобы хотя бы состояться в качестве того, кто помогает теперь своему ребенку. В качестве родного, единственного папы, который считает своим долгом хотя бы обеспечить своего ребенка алиментами, несмотря ни на что.