Понятное дело, когда это было в давние времена — девочки были лишними ртами, балластом, от которого нужно поскорее избавиться, выдав замуж. А не то повиснут на семье до скончания веков, и корми их и одевай, а то еще вдруг и в подоле принесут!
Ведь мамонтами на всех не напасешься, и охотиться на них не каждый горазд, не говоря уже о том, чтобы защищать добычу от соседних племен. Конечно, в те далекие времена мальчики ценились как источники матценностей и защитники.
Но ведь сегодня, слава богу и техническому прогрессу, развита сеть учреждений, где дочь может трудоустроиться, налажено производство контрацептивов и построена инфраструктура детских садов — так что девушка вполне может обеспечить не только себя и своего ребенка, но и высылать деньги престарелым родителям. Так что вопрос про лишние рты снимается. Но проблема остается.
Частично в наших постсоветских условиях явный перекос материнской любви в сторону сыновей можно списать на эхо войны. Смею напомнить, что война закончилась почти семьдесят лет тому назад, сменилось минимум три поколения. И тем не менее сплошь и рядом наблюдается смешная и грустная картина: престарелые мамы умильно прижимают руки к сердцу, глядя, как их инфантильные сыновья под сорок капризничают, разбрасывают игрушки и вообще ведут себя безответственно, как младенцы. Мамы при этом, похоже, не замечают очевидного: что сыну пора бы уже заняться собой, уйти в свободное плавание и зажить самостоятельной жизнью.
Вместо этого мамы продолжают настойчиво менять памперсы, вытирать сопли, напоминать про шарф и заворачивать в тепленькое суп на плите, чтобы не остыл. Одному моему знакомому мама по утрам подогревала носки — чтобы он не так болезненно переживал просыпание, выход из-под одеяла в открытый космос и поход на работу (где она, впрочем, тоже договаривалась с его начальством, чтобы минимизировать стресс для половозрелого сыночка). Многим не удается избавиться от мамочкиного навязчивого внимания, даже переехав в отдельную квартиру: сто миллионов звонков ежедневно, неожиданные инспекции и проверки круга общения: а вдруг эти люди не подходят по своему уровню для моего сыночка?
У некоторых доходит просто до крайностей — например, моей соседке не понравилась избранница ее сына, которая родила от него ребенка. Подумаешь, скажете вы — не понравилась так не понравилась, такое случается сплошь и рядом! Но не сплошь и рядом сыновья капризных мам живут на две семьи — пока ребенок не уснет, мужчина находится в квартире своей гражданской жены. А поздним вечером возвращается домой к маме, у которой давление и «вообще, она тебе вовсе не пара». Другой сын выселил свою престарелую мать из просторного дома в маленькую квартирку на окраине, куда та покорно отправилась. Думаете, это нечто иное, чем не одобрять невестку? Отнюдь — это разные стороны одного и того же явления, которое я лично окрестила «крайний сынизм» — когда мамы настолько беззаветно влюблены в собственного сына, что не могут адекватно реагировать на его поведение.
Уверена, каждая из читательниц может поделиться набором дивных историй на эту тему. Ведь не зря разговоры о свекровях — один из краеугольных камней многих женских бесед.
Что с этим всем делать — я не знаю. В новейших психотерапевтических теориях говорится, что таким образом женщины компенсируют свою внутреннюю пустоту и дефицит любви, стремясь вырастить для себя объект, который будет их беззаветно и преданно любить всю оставшуюся жизнь. Но неужели в нашем обществе столько травмированных женщин, которые не могут найти любовь и вынуждены искать ее столь рьяно?
Мне лично кажется, что дело не только в этом. Просто в нашем обществе роль женщины до сих пор определяется ее принадлежностью к мужчине — поэтому многие не мыслят своей жизни без беззаветной отдачи и с радостью кладут себя на алтарь служения. Если муж с этим не справляется или его вовсе нет — то эту роль должен взять на себя сын, даже с ущербом для последнего.
Хочется верить, что в ближайшие десятилетия ситуация изменится — женщины начнут ценить себя отдельно от мужчин, заниматься собственным саморазвитием, духовным ростом и смогут состояться прежде всего как личности — а не как придатки для обслуживания сильного пола.