Есть люди, которым нравится порядок. Порядок любой ценой. Ради порядка они готовы все газоны засеять скучным канадским сорняком, который вытесняет любую другую растительность. Страшное бедствие растительного сообщества любителями порядка воспринимается как победа над хаосом.
Уважаемые победители, позвольте представить вам одну крайне непопулярную по известным причинам точку зрения на вопрос о порядке на газоне.
О хроническом свинцовом отравлении наслышаны? Нет? А что знаете о причинах умственной отсталости уже у каждого десятого ребенка? Родители-наркоманы? Когда у молодых родителей дети имеют диагнозы от минимальной мозговой дисфункции до идиотии, то это означает, что один из супругов скрыл эксперименты с наркотиками?
Подозрения неуместны, потому что причина пораженной нервной системы ребенка повсюду вокруг нас, она буквально витает в воздухе.
Свинец в атмосфере считается нормальной платой за пользование автотранспортом. Мы же, вроде бы, не собираемся отказываться от автомобилей?
Автопарк выбрасывает в атмосферу по 10 млрд. смертельных доз свинца в год. Его общее количество измеряется сотнями килотонн. Мы не умираем лишь потому, что приучались к свинцу так же медленно, как в средние века приучались к мышьяку — основному средству избавления от неугодных лиц. Люди ходили бледные и слабые, но от смертельных доз не умирали внезапно и мучительно, а лишь становились еще бледнее и слабее. Сейчас человек, приезжающий из провинции в мегаполис, испытывает легкое недомогание, хотя вдыхание таких же доз свинца в начале прошлого века приводило к летальному исходу.
Некоторые люди считают, что в больших городах воздух чище, потому что дорогие машины ездят на хорошем бензине, улицы не задымлены, запах почти не ощущается. Но они ошибаются. Качество бензина тем лучше, чем выше октановое число, а оно увеличивается при помощи тетраэтилсвинца.
Сейчас молодые семьи высокообразованных горожан продают квартиры и уезжают жить в глухие места с чистым воздухом, навстречу им движется поток выходцев из деревни, которых привлекают богатые городские возможности. То есть отравленные пытаются исправить то, что исправить уже невозможно, а не отравленные едут получать свою дозу отравы, и таким образом свинец поражает практически всех. У тех и у других рождаются заведомо больные дети, целое поколение явно или скрыто больных детей. Целое поколение с ослабленным интеллектом. Проблема усугубляется изменениями в системе воспитания и образования и тем, что исчезли детские дворовые сообщества, развитие идет через экраны компьютеров, и это чудовищно однобокий и бесперспективный способ развития.
Старые учителя уверяют, что серый троечник образца 1975 года в школе 2015 года был бы вундеркиндом. Есть основания полагать, что они не идеализируют прошлое, а говорят истинную правду. Как полагаете, тупость поколения повышает обороноспособность страны? Или наоборот? Наши стратегические противники заинтересованы в этом эффекте? Могут ли они какому-нибудь высокопоставленному чиновнику сделать предложение, от которого он не сможет отказаться?
Наверное, да, скажете вы, но что мог бы сделать этот чиновник? Машин сколько ездит, столько ездит, выхлопа в атмосферу сколько попадает, столько попадает, и умножить это количество в разы вряд ли возможно.
Но давайте предположим, что такой активно действующий чиновник уже есть, может быть, даже не один, и с этим предположением взглянем на то, что происходит.
Что сдерживало увеличение количества автомобилей?
Во-первых, пробки со средней скоростью 100 метров в час. Нет смысла держать машину, если пешком — быстрее. Во-вторых, отсутствие автостоянок. Какой резон ехать домой или на работу на автомобиле, если несколько часов будешь искать место, куда его поставить?
Что сделано в недавние годы в Москве? Расширены дороги и в каждом дворе организованы машиноместа, штук по двадцать на дом. Результат — стремительный взлет продаж.
В 1950 году в Москве было 82 тысячи единиц автотранспорта, в 1960 — 150 тысяч, еще через 10 лет — 500 тысяч, то есть когда нет пробок, количество автомобилей за десять лет удваивается и утраивается. В 2014 году в Москве было 5,5 миллионов автомобилей, на три умножьте сами, пожалуйста.
А что же насчет свинца, который уже есть в воздухе и ежеминутно добавляется? Недоброжелатели хотели бы, наверное, чтобы он никуда не исчезал. Знаете, куда он сейчас исчезает из воздуха?
Его собирают растения. Жертвуют собой, спасая нас. Милые желтые одуванчики, уходя корнями в глубину на 60 сантиметров, на эту самую глубину уносят из атмосферы убийственный свинец и консервируют его там. Чем больше площади одуванчиковых полян и чем выше они поднимают свои листья и головки, тем меньше в воздухе свинца.
Что должен сделать наш гипотетический чиновник, чтобы одуванчики не чистили воздух?
Во-первых, уменьшить количество незапечатанной почвы, на которой они без спросу поселяются. И что же у нас с незапечатанной почвой?
А с почвой у нас то, что можно было легко предсказать: только за последние пару лет в Москве площади парков и газонов уменьшились вдвое. Те самые стояночки во двориках, да расширенные автодороги, да «благоустроенные» парки, да залитые резиной детские площадки и вымощенные плиточкой площади понемногу отхватили половину доступного растениям пространства. И что же на оставшейся половине?
Посмотрим на газоны, которые пока еще есть. Посмотрим на то, что называется газонами. По чьей-то недоброй воле их каждые десять дней утюжат сенокосилками или обдирают до основания триммерами. Делается это потому, что англичане рассказали нам, что свои как бы красивые скучные газоны они получили в результате 200-летней стрижки. И мы решили стричь свои, устремившись к заморскому идеалу. Да только стрижку у нас профессионально вели коровы и козы на протяжении тысячи лет, и не англичанам нас учить, как газоны стричь. То, что у нас было до прихода триммера, и есть идеал, к которому стремится вся Европа. А мы что же? Как нам в голову приходит уничтожать свое сокровище?
А мы и не уничтожаем, напротив, мы уже много лет заваливаем Правительство письмами о недопустимости варварского уничтожения растительности и бросаемся под триммеры, чтобы остановить преступные действия. Мы — это жители больших городов, в частности Москвы. Думаете, это мы на сайты пишем, что просим скосить травинку, на ней может быть клещик? Ничего подобного. Мы пишем о том, как плачут ветераны над изувеченной, как во время войны, землей.
Наши слова что-нибудь значат? Ничего. И когда на Активном гражданине начнут голосование насчет газонов, наши голоса ничего не будут значить. Потому что для того и существуют голосования в Интернете, чтобы вышеописанный чиновник делал свое недоброе дело без помех и даже при полном одобрении виртуального народа. Судьба народа реального — плачевна.