Сейчас мне легко сказать, что в пределах моего личного опыта некоторых вещей не было и не должно было быть. Но 10−20 лет назад такое признание лишило бы меня права считаться полноценной и высказываться. Не пробовавшие наркотики считались ограниченными, тупыми, зависимыми от внешних запретов. И это в то время, когда на каждом шагу можно было наблюдать ограниченных и беспросветно тупых потребителей красиво упакованной отравы, которые обладали только воображением и только в их собственном воображении.
Какая каша была в голове поколения, если парни и девушки кичились числом и смелостью любовных экспериментов! Помню страх одной из девчонок: институтский лидер мнений скажет, что он её не пробовал. Представьте себе не очень-то высокого, не шибко умного, далеко не красивого парня в джинсах, кроссовках, с закатанными рукавами (чтобы видели тату и исколотые вены), с пивом в левой руке и окурком в правой, со свалявшимися кудрями и с яростной матерщиной на языке. В институт поступила чистая светлая девочка, и через полгода для неё крайне важным стало попасть в список опробованных им.
Это гадко, но это было. Она искренне страдала из-за своей отверженности и рвалась в объятия омерзительного типа, ради чего изучала самые дорогие коньяки и готовилась блеснуть тонким различением вкусов. Не знаю, что с ней сталось дальше, да и поношенный некрасавец невесть куда испарился. Многие исчезли бесследно, кое-кто появляется в соцсетях, демонстрируя довольство на фоне роскоши, некоторые мелькают как значимые фигуры нашего времени. Лет пять назад посыпались сообщения о смертях. Родители по 80−95 лет живут, а их дети до 40 едва дотягивают.
40 лет — совсем не возраст. Карлсон объявлял себя, сорокалетнего, мужчиной в самом расцвете сил, да и реальные люди утверждали, что 40-летие запомнилось силой, уверенностью, отменным здоровьем. Анекдот про утро после сорока, когда если ничто не болит, следует считать себя уже умершим, прозвучал для старших нелепицей, но для моих сверстников — истиной их состояния. Спохватились, стали ездить по санаториям и поправлять здоровье, но не очень-то оно поправляется. Оглянулись на ровесников, которые бодры и веселы, имеют светлый разум и здоровых детей и внуков. С изумлением увидели в них недотёп 90-х, которые «не догоняли».
Мне стало интересно, как уцелевшие уцелели. Что дало им в 90-е силы устоять против давления, склонявшего к пагубе.
Верующая рассказала, что бог хранил. Что она с детства знала о дьявольских искушениях и о том, как дьявол действует через людей. Ладно, принято.
Сын инженеров рассказал о распечатке, найденной у родителей, где на 4 страницах рассказывалось о спаивании народа и о том, что после войны для умственно отсталых детей была только одна школа, а в восемьдесят каком-то их стало около полусотни из-за пьяных зачатий. Представление о сыне-полудурке перевешивало любую застольную аргументацию.
В прошлом тонюсенькая девушка, жившая музыкой, сказала, что тонкие люди не выносят вонь сигареты, а для летящей походки им не нужна лёгкость в суставах, возникающая от рюмки водки.
Администратор на работе и писатель в свободное от работы время ярко расписал фантазии с травкой. Восхитительное богатство образов. Но потом добавил, что вообще-то он представлял себе бесконечность космоса и иные миры, травка тут ни при чём, его правое полушарие не нуждается ни в каких подхлёстываниях и порождает феерию по первому же желанию.
Обладатель пивного брюшка сообщил, что в 90-е он хотел стать летчиком. В 30 лет понял, что его дело бумажки подписывать, и подписываются они за пивком гораздо легче, чем без него. В результате такого наподписывал, что едва не сел на 10 лет. К тому же стал похож на арбуз — с отсохшим кончиком. Такое изменение мигом убеждает мужчину, что пошёл не по той дорожке.
В целом видно, что те, у кого была мечта, не нуждались в подтягивании своего статуса кверху при помощи внешних атрибутов типа бутылки и пачки курева. Они могли знать или не знать про скрытую рекламу, про международные корпорации, про продажных политиков, это не имело значения. Они не запуганы слипанием эритроцитов и отмиранием клеток мозга. Не читали «Опыт принудительной трезвости» Введенского и другую литературу, доказывавшую, что сухой закон спасает нацию, а не способствует расцвету мафии, как нас уверяли долгие годы. Им не встречались факты о том, насколько снижается преступность, когда вино-водочные изделия убирают из продуктовых магазинов. Множество идей и фактов не имеет отношения к их естественной постоянной трезвости. Они хотели чего-то большого настоящего и шли своим путём. На нормальном самостоятельном пути так называемые «соблазны» — это не искушение, а досадная помеха, нелепая задержка. Не интересно. Бессмысленно.
Когда человек стремится к цели, его радость — это приближение к цели. Когда имеет мечту, удовольствие для него — соприкасаться со своей мечтой. Можно навязать цель и на пути поставить капкан в виде отравы, и этим занимаются недобрые люди, но там, где есть толпа. Гоняться за одиночными самородками им ни к чему. Потому те, кому с детства повезло найти своё место в культуре и пойти своим путём, не нуждаются в антиалкогольном и антинаркотическом просвещении. Не лезьте к ним с просветительством типа «вы имеете право получать удовольствие, но надо знать меру, потому что…».
Большие программы, направленные против зла, легко превращаются в пропаганду этого зла. Куда больше пользы от маленьких программ образования и привлечения к чему-либо простому доброму. Нужны перспективы и мечты, а не ужастики насчёт последствий употребления. Красочный плакат о вреде курения в детском саду неуместен, многочасовые антинаркотические программы в школе вредны. Ограничения на продажу до 18 лет, когда товар понатыркан на каждом углу, только побуждают проявить смекалку и злоупотребить свободой после 18-го дня рождения.
В 90-х каким-то образом сделали так, что понравиться парню без опыта употребления наркотиков казалось невозможным. Для этого не использовали факты о том, на сколько повышается IQ. «Ценность» внедрили просто и сразу.
Не пора ли так же чётко обозначить, что употребление ядов — это тупость. Попробовал — дурак. Не играть в «мы хотим, но у нас не получается победить это зло», а просто и сразу взять да уничтожить его.