А вообще только за последние 15 лет и только в психоневрологических медицинских учреждениях, то есть там, где решетки на окнах, заживо сгорели или задохнулись 94 человека.
Пожары со смертельным исходом в домах престарелых и интернатах давно перестали быть чем-то из ряда вон. Если они случаются — пациенты практически обречены. Решетки на окнах в психоневрологических заведениях необходимы, чтобы пациенты не разбежались, никуда не денешься. Две-три медсестры-санитарки с зарплатой менее 4 тысяч рублей (!) (со слов врача-психиатра высшей категории Виктора Ханыкова), остающиеся на ночь, даже если они сами не спят, физически не могут вытащить на себе целое отделение крепко спящих под действием препаратов мужиков.
Ладно, с бедными медсестрами понятно. А вот к службе координации МЧС есть вопросы, там люди работают не за 4 тысячи в месяц. Плохая дорога, ехали к месту пожара больше часа. О’kей, плохая дорога, дороги везде плохие. Но нашлась и хорошая дорога, вдоль канала имени Москвы. По ней поехала и приехала бы быстрее техника, вызванная на помощь из других мест. Но паром у деревни Мельдино не работал, потому что не начался судоходный сезон. Из-за этого пожарные вернулись в Дмитров и попали к месту пожара, проехав лишние 100 (!) километров. Так вот, неужели о начале судоходного сезона неизвестно в штабе МЧС? Это же не хорошую дорогу построить — это сведения передать, хоть с курьером, если у них там в МЧС нет интернета, электричества и телефона.
Все это не стоило бы писать, если бы не соображение, которое мне кажется очень существенным и скоро коснется всех. Ну, кроме тех, кто лечится в частных клиниках, где порядки подстраивают под пациента, а не наоборот. Да и такие люди вполне могут случайно оказаться в обычной больнице, если, не дай Бог, их заберет скорая с места ДТП или теракта.
В больницах запретят курение. Везде. Так и вижу эту дивную картинку, как дядя Вася, прокуривший 50 лет махру и Беломор-канал, оказавшись в общей палате на 10 человек зимой с переломом обеих ног, радостно отказывается от пагубной привычки и пишет благодарственные письма Госдуме, принявшей такое мудрое решение. А ведь пожар в интернате, на котором погибли 38 человек, возник из-за сигареты, которую пациент курил ночью под одеялом. Было бы странно, если бы не возник — попробуйте покурить под одеялом. Почему? А потому что низ-зя! Низ-зя курить нигде,
Может, уже пора признать очевидное — если в больницах будут выделены отдельные места для курения, не мешающие некурящим пациентам, в которых нечему гореть, где даже дорогие огнетушители не нужны — достаточно пепельницы (банки, черт возьми!) с водой, то дядя Вася мой не полезет курить под одеяло и не спалит всю больницу.
А пыл, с которым борются наши законодатели против нехорошей, кто бы спорил, привычки, направить бы на реальную помощь тем, кто не хочет курить, да не может бросить. Повышают акцизы, вырастает стоимость пачки, деньги идут в казну, то есть в общий котел, но я еще не слышала, чтобы из этих денег людям предлагали оплатить, например, занятия несовместимым с курением спортом или элементарные антиникотиновые пластыри.
Да, создали телефон для желающих бросить курить. Посадили барышню. Звоню, мол, так и так, чем можете помочь? Барышня спокойна и рассудительна: «Вам будет трудно отказаться от этой пагубной привычки».
«Я в курсе, — отвечаю, — было бы не трудно, я бы вам не позвонила».
«Вот видите, — радуется барышня, — теперь вы не одна, на каждом этапе вы сможете нам позвонить и рассказать о своих успехах».
«Это все, чем вы можете мне помочь?»
«А разве этого мало?»
Аплодисменты, занавес.