Дистрибютером программы является компания Warner Brothers. Тиражируется 60 ежедневных минут передачи пять раз в неделю шестьсот раз в сутки в 22 регионах США. Попасть в участники передачи равняется национальной известности, паблисити и славе. Просто посидеть в массовке на студии — и то большая честь. Я этой чести удостоилась и спешу поделиться.
(Жаль, что мне не удастся побаловать вас фотографиями — фотографировать в студии запрещено. Все мобильники и камеры отбираются при прохождении рамки. Но если кто-то интересуется, на youtube сам Judge Mathis, его бесподобный бейлиф Дойл Деверуа, его студия и аудитория — все есть. Остальное я расскажу.)
Но все же позвольте мне сделать маленькое отступление и порассуждать о пошлости судебных телешоу и вообще о пошлости массового телевидения как непритязательной духовной кормежки населения. По мне так все развлекательное телевидение надо закрыть, похоронить и придавить плитой. Оставить новостное, просветительское и учебное. Точка. ру. Но что поделаешь с теми, у кого окно в жизнь находится не внутри, а вне себя, внутри ящика. И даже пуще хлеба народ жаждет зрелищ. И коль скоро этот аппетит надо как-то удовлетворять, то судебные шоу — еще не самое отвратное пойло. Как говаривает один мой кошерный товарищ: «уж если мне придется есть свинину, то дайте самый лучший кусок».
Судебное шоу досточтимого Месиса — это и есть тот самый лучший кусок «кошерной свинины». И вот почему: во-первых сама личность, харизма этого бывшего судьи 36 округа штата Мичиган. Он великолепен, и он — человек улицы, причем черной улицы.
Не дай вам бог попасть в Детройт семидесятых (да и в сегодняшний нервным с непривычки тоже не советую). Банду Крошки Флина до сих пор помнят старожилы города. Один из его бандитов, черный кубинец Лариела Монтанья, обрюхатил черную девочку. Так родился мальчик, который никогда не видел своего отца-зека и у которого в условиях черного само-гетто Детройта была лишь одна дорога, которой он и пошел: банда. Молодая мать встретила другого мужчину, пошли другие дети, и когда мальчика, как и положено, посадили, то остаток своей жизни он бы и провел, пересекая ворота тюрьмы туда-обратно.
Во время отсидки его мать заболевает терминальным раком, и парня освобождают в связи с ее неизлечимой болезнью. Вернувшись в новую семью матери, он хоронит ее. Новый мамин муж женится на очень набожной адвентистке Элис. И вот она-то и продолжала воспитывать детей от покойницы. Ее-то Грег и считает родной матерью.
Парень под влиянием Элис пошел в колледж, выучился на юриста, занялся общественной деятельностью, политикой. Ему, правда, сначала не удалось сдать бар-экзамен на лицензию практиковать закон в штате Мичиган из-за своего криминального прошлого. Зато он поработал в прокуратуре, в суде, вошел в список лучших судей штата. Затем продолжил образование, вписался во влиятельные круги демократической партии, был главой избирательной президентской гонки преподобного Джесси Джексона в 1988 году, занимался просветительской деятельностью, написал прекрасный роман о жизни судьи, и…
Телевидение: вот чем хороши его шоу, так это тем, что судья Мэсис знает жизнь улицы, он сам уличный. И люди в его зале судебных заседаний это люди с улицы, из соседнего дома, подъезда. Дела, которые рассматриваются в палатах судьи Мэсиса, это не процессы над Бутом или Брейвиком, а повседневные наши будничные заморочки: кто-то кому-то долг не отдал, кто-то кого-то затопил, кто-то обозвал, изменил… Мелочь всякая, из которой складывается жизнь любого из нас. Поэтому оно близко и понятно любому. Поэтому смотрибельно, динамично, жизненно.
Как это происходит? А проще простого: все обращения в суд — это публичная открытая информация. Сьюзи одолжила у меня 1000 долларов, триста отдала частями, а остальное не платит. Я подаю в суд исковое на возмещение 700 долларов и жду суда. Это — открытая информация. Квалифицируется как судебное дело малых размеров — до 5000 долларов (small claim court).
Из миллионов таких дел по всей стране судья Мэсис отбирает интересные ему типичные иски и предлагает сторонам рассмотреть их дело в открытом слушании в телевизионном судебном заседании: я, скажем, даю согласие, и моя ответчица Сьюзи дает согласие. Мы прилетаем в Чикаго, нас за счет программы встречают в аэропорту, размещают в гостинице (мы можем прихватить своих свидетелей), и на следующий день мы встречаемся в студии.
Судья Мэсис заслушивает наши доводы (правда, без перекрестного допроса друг друга сторонами — мы имеем право обращаться только к судье, а не к друг другу), квалифицирует наши претензии в соответствии со статьей закона данного штата, заслушивает прения сторон и выносит решение по делу.
В зале присутствуют приглашенные по случайному принципу люди. (Любой человек может обратиться в любое телешоу, желая присутствовать в качестве зрителя.) В среднем за одно заседание в студии рассматривается 8 дел. После окончания каждого дела бейлиф Девернуа проводит короткий брифинг сторон по оценке решения судьи, а также интервьюирует гостей студии. Далее телевизионщики разбивают дела на отдельные телепередачи, разбавляя их коммерческой рекламой, за счет которой и живет передача этого канала.
Все как обычно и как всюду. Все, да не так: манера судьи вести заседание, его реплики, его речь, его мимика, его словечки, ремарки, жесты, вся атмосфера приветливости, доброжелательности, внимания к обеим сторонам процесса. И в то же время его настойчивость в почтительном трепете к закону, к вершению справедливого суда, к беспристрастности в вынесении приговора…
Когда бейлиф поднимает зал на «Встать, суд идет!», совершенно забываешь, что ты находишься в телестудии, что на тебя направлены десятки камер и идет съемка увлекательного шоу. Все без исключения испытывают трепет законопослушания и уважения к человеку, вершащему правосудие. Тем более зная, что этот человек из малолетнего преступника сумел стать одним из самых справедливых судей в своей стране. И даже простое личное обаяние судья Мэсис сумел повернуть на пользу Фемиды.
Судья не поучает, не морализирует. Своими снайперскими вопросами к сторонам процесса он умеет так раскрыть для аудитории суть дела, что любому человеку становится сразу понятно, что такое хорошо, а что такое плохо. И это самое главное в его стиле судопроизводства: человек дает свою моральную оценку происходящему, как бы примеряет справедливость закона на себя, вместе с судьей пытается соразмерить свою этическую планку с буквой Закона. А когда выносится соломоново решение, то оно совершенно совпадает с твоей личной нравственной позицией.
И это есть главное достоинство телепередачи судьи Мэсиса — правовое просвещение населения, выработка у населения нравственных критериев общественной справедливости, уважения к существующему законодательству и людям, охраняющим и осуществляющим закон.
А закончить этот рассказ я хочу фразой, которая меня просто потрясла: мне повезло попасть на послесудебный брифинг с бейлифом. Он выясняет, довольны ли зрители и стороны решением суда. Ну я, конечно, была совершенно согласна с вердиктом. Была счастлива и выигравшая сторона. Но вот ответ проигравшей стороны меня просто поверг в немой восторг: «Я считал, что был прав, но судья объяснил мне, в чем было мое заблуждение. Я мог бы пребывать в его плену. А теперь я благодарен судье, храни его господь, и моя совесть будет теперь чиста», — так ответил совершенно простой и не шибко замученный образованием человек. Больше нечего добавить…