Результаты редких исследований шокируют. Например, по данным российской Национальной независимой комиссии по правам женщин и насилию в отношении женщин, каждые 40 минут одна россиянка погибает от рук мужа или сожителя.
Ежедневно 36 тысяч россиянок избиваются за домашними стенами. И это только случаи, когда жертва и преступник известны… По данным МВД, 80% тяжких преступлений совершаются в домашней обстановке, причем в 90% случаев виновниками являются мужчины.
Опять же это — только вершина айсберга, потому что большинство преступлений просто не фиксируются ни в каких сводках. Ведь это не общественно опасные злодеяния, это банальная «бытовуха», и никому не интересно в этой грязи копаться. Тем более что «копаться» могут начать только после поступления заявления. А заявления в большинстве случаев не пишутся…
7 марта 2011, сидя в очереди к хирургу, я наблюдала такую картину. Сильно прихрамывая, с перевязанными обеими ногами и рукой из операционной медленно вышла очень бледная и тяжело дышащая женщина. Она была чуть старше сорока, очень хрупкая, прилично одетая, с хорошей прической. Присев на первый стул, она аккуратно расправила свои закатанные штанины и рукава.
Я возмутилась, что делает такая пациентка в поликлинике, почему ее не отправили в стационар. Моя соседка шепотом сообщила мне, что эта женщина только из стационара, ей там перелили кровь, зашили, а здесь уже делали перевязки. Её дома порезал муж, долго не давал вызвать скорую, и она потеряла много крови. Написала ли она заявление в милицию, неизвестно, но её жизни, с медицинской точки зрения, больше ничего не угрожает, и её отправляют домой…
Нет-нет. Это еще не всё! Тут появляется супруг пострадавшей. С видом пастуха, а не с видом убитого горем и раскаянием близкого человека, полного сострадания. Естественно, на жену — ноль внимания. Зато очень громко, с матами, проводится беседа с пациентами, сидящими в очереди. В плане того, что работать надо, а не по докторам шастать. Вот он, особенно когда на грудь примет, может зубами без рук с пола спички достать. И поэтому его натренированное рабочее тело никакая холера не берет, а мы тут все — трутни позорные.
Мужчин (поголовно) выступление повеселило, женщин (некоторых) возмутило. Порезанная женщина несколько раз возвращалась к доктору, затем медленно похромала на выход. Следом с видом возмущенного праведника и любимца публики удалился супруг. Судя по тому, что эту пострадавшую больше никто из больницы не забирал, возвращаться ей было некуда — только домой, назад к благоверному. Даже не хочется знать, что было дальше с этой женщиной…
А теперь почувствуйте разницу. Представьте, что эту же женщину так же порезал бы маньяк в подворотне, и из больничной палаты ее на руках выносил бы любящий муж, в их тёплый и уютный дом. Даже не сомневаюсь, что заявление с требованием разыскать и привлечь к ответственности маньяка было бы написано обязательно — не пострадавшей, так её родственниками. А вот заявление на супруга скорей всего написано не было. Я в этом уверена. Потому что я способна почувствовать разницу в ситуациях, а вот слепая Фемида, которой не известно понятие «семейное насилие», разницы не чувствует и в упор не увидит. Фемиде известно только, что такое злодеяние общественно опасным преступлением не является и поэтому изоляция от общества подозреваемого в совершении подобного преступления никак не предусмотрена. Вот и ответ, почему проблема семейного насилия — скрытая. И официальные цифры — всего лишь маленькая вершина айсберга.
Безнаказанность — она ведь порождает еще более страшные преступления. И пока «бытовуха» законодательно не будет обособлена как совершенно отличный пласт преступлений, четко обозначенный рамками Закона о семейном насилии, безнаказанность и беспредел будeт и дальше множиться. Как бы уже озвучено, что каждая четвертая женщина подвергается в семье тому или иному виду насилия. И как бы понятно, какая из подобной женщины мать и какая из нее работница. И как бы понятно, что ничего хорошего ситуация семейного насилия ни в душе, ни в психике детей не оставит. И как бы даже подсчитаны материальные убытки государства от лечения и реабилитации пострадавших от семейного насилия. Так почему же государство ничего не предпринимает по искоренению этой вопиющей проблемы?
Почему с момента создания в 1993 году первого в РФ кризисного центра для женщин до сих пор только в 23 социально-реабилитационных центрах есть отделения для женщин-жертв семейного насилия, рассчитанные на 200 человек? И это на всю 140-миллионную Россию! А существующие кризисные центры функционируют на голом энтузиазме и пожертвованиях, многие разоряются. Да потому что нет Закона о семейном насилии, нет понятия «семейное насилие», нет государственных программ и средств на это, нет никаких инструкций… А потому никогда даже возле больничной кровати потерпевшей с тяжкими телесными повреждениями не появится никакой социальный работник с предложением реальной государственной помощи. Не говоря уже о более лёгких случаях.
Что нужно в первую очередь жертве семейного насилия, особенно в угрожающей жизни ситуации? Надёжное убежище или изоляция агрессора! И не на 15 суток, а до разрешения кризисной ситуации.
Кто способен, рискуя своим здоровьем и даже жизнью, предоставить пострадавшей такое убежище? Считанные единицы. Например, в Минске такой благотворительностью занимается один монастырь и один кризисный центр, который за свой счет снимает квартиру сроком до месяца. А в это время государство не знает, кому бы продать ненужные ему казармы за высокими заборами с колючей проволокой уже ненужных военных городков со всей инфраструктурой в центре райцентра…
Потому что нет Закона о семейном насилии, как бы нет жертв и нет необходимости в убежищах. Могло бы помочь и назначение охранных ордеров (как в США, например), которые запрещают обвиняемому в семейном насилии всякое общение и приближение к пострадавшей. А за нарушение запрета — реальная тюрьма. Но пока нет Закона о семейном насилии, нет необходимости в таких ордерах.
Так почему же Закон о семейном насилии у нас не принимается? Не потому ли, что в нашем обществе господствует приоритет закона джунглей, где выживать должен сильнейший и бессовестнейший?
А вымирание нации — реальная цель политиканов, законы принимающих? Прошу всех, кто что-то знает по этой проблеме, поделиться сведениями.