Процесс посещения Перовского районного суда Москвы восхищает меня который год. Прежде всего, я имею в виду сам процесс входа в здание суда. Нет, здесь не так, как было в московской мэрии при Лужкове — там все шли через задний проход. Здесь проход единственный и сродни попаданию в секретный атомный центр: похоже, входящих сюда граждан подозревают, что явились они с целью похитить полоний-210 или какой иной мирный атом.
Во-первых, у входа в Перовский суд сидят бдительные охранники и судебные приставы. У каждого пришедшего требуют паспорт (служебные удостоверения им не годятся), а после записывают паспортные данные в специальный журнал.
Во-вторых, имеется массивная рама металлоискателя с пультом. Пульт верещит даже на мелочь в кармане, потому мелочь надо высыпать на специальную тарелку. Лично я потом свою мелочь забираю, а как поступают другие посетители, мне неведомо.
В-третьих, имеется специальный шлагбаум со светофором в виде стрелки: если горит красная стрела, то вход запрещён.
И, наконец, стоит на проходе рентгеновский аппарат с электронно-оптическим преобразователем и выводом на монитор. Самих посетителей суда в камеру аппарата не засовывают — она слишком мала, и пришлось бы делать это по частям: сначала руку, потом ногу, потом голову и гонады. Однако все вещи посетителей задвигают в камеру аппарата с помощью массивной ленты-транспортёра. Примерно как в аэропорту. А что, вдруг кому-то придёт в голову угнать не самолёт, а Перовский суд?!
Каждого пришедшего в Перовский храм правосудия спрашивают: зачем сей имярек сюда пожаловал? Как-то я сказал, что иду пообедать в здешний буфет на втором этаже. И меня не хотели пускать, а молоденькая судебная приставша прыснула от смеха. Только моё удостоверение главного редактора газеты спасло ситуацию. Пришлось предъявить, сказав, что в сорок шестой статье российской конституции закреплено право граждан на посещение Перовского суда. После этого добрейшие судебные приставы, внешне похожие на гоголевского Держиморду, смилостивились.
Да, совсем забыл: приставы-то смилостивились, а охранники ещё долго допытывались, нет ли у меня фото- и видеоаппаратуры. Потому как если таковая имеется, то надо получать разрешение на её пронос у председателя суда. Я показал пальцем на сотовый телефон с камерой, всё ещё лежавший в пресловутой тарелке с мелочью, чем поставил охранников в тупик. Видимо, инструкция насчёт сотовых телефонов пока не написана…
Совсем по-другому обстоит дело в Тушинском районном суде Москвы. Расположен он в жилом доме; в том же доме обитает кафе-бар «Тихая гавань». Туда прямая дорога проигравшим истцам и ответчикам, чтоб напились и успокоились. Ну, а те, кто выиграл дело, могут отпраздновать победу.
Так вот, в Тушинском суде два охранника сидят прямо на лестничной площадке, а подкова металлоискателя вмонтирована в дверной проём. На постоянно звенящую подкову охранники внимания не обращают. Я так думаю, что в Тушинский суд можно и гранатомёт пронести при надобности. А что, нацепить на лямке на плечо, сверху надеть плащ и вперёд… Впрочем, показать удостоверение личности требуют и здесь. Непонятливым терпеливо объясняют, что служебное удостоверение не является удостоверением личности. Только паспорт, военный билет, либо книжка моряка. Происходит этот ликбез, когда стоишь на лестнице, а ведь надо ещё доложить охранникам: к кому идёшь. Можно заявить, что идёшь в экспедицию (она открыта с 9 до 18) или в канцелярию (работает по загадочному расписанию; если окажется закрытой, то охранники могут не пустить). Лично я говорю, что иду к Иванову. Сотрудник с фамилией Иванов отыщется в любом суде. В Тушинском точно есть.
На входе в Дорогомиловский райсуд у посетителей настойчиво выспрашивают, нет ли у них колющих и режущих предметов, потому как местный металлоискатель не работает. Ещё требуют паспорт и клятвенных заверений в отсутствии кино- и фотоаппаратуры.
А в Мещанском суде Москвы на моих глазах не пустили в здание суда свидетеля по делу. Было это дымным удушливым летом 2010-го года. Парнишка в шортах, майке и кроссовках объяснял охране, что даже на такси не успеет съездить за паспортом — дело закончат слушать. Однако все его слёзные просьбы и просьбы адвоката ни к чему не привели. Судебные приставы стояли насмерть. Впрочем, и судья, скорее всего, не стал бы заслушивать беспаспортного свидетеля. Вдруг это не свидетель, а коварное подставное лицо?!
В пресловутом Хамовническом суде, когда читался приговор по делу Ходорковского, в здание суда можно было пройти, лишь имея на руках судебную повестку или журналистское удостоверение.
В любой районный суд Москвы проблематично попасть, если при себе нет паспорта. А вот в Мосгорсуде порядки иные. На входе в московский Дворец правосудия документы не спрашивают. Однако подкова безопасности установлена и здесь. Надо раскрыть и показать свой кейс или сумку, а из карманов вытащить металлические предметы. Однажды, когда я выложил уже всё: смартфон, ключи от квартиры и от машины, диктофон и даже монетки — подкова продолжала предательски визжать. Пришлось объяснять охране, что у меня был перелом шейки бедренной кости, после чего мне выполнили металлоостеосинтез тремя металлическими штырями. Не могу же я их вытащить из ноги?! Мне поверили. Бросив недоверчивый взгляд на мою металлосодержащую ногу, приставы смилостивились и пустили во дворец.
Теперь я мог разгуливать по первому этажу, любоваться мраморной фигурой Правосудия в человеческий рост с весами, мечом и повязкой на глазах, разглядывать Скамью примирения, тоже мраморную и массивную. Присаживаться на неё я не стал, ведь, кроме Правосудия, мириться было не с кем. Ещё можно купить книги в местном киоске, зайти в здешний буфет или посетить кафе, где отобедать по соседству с прокурорами и судьями. Если повезёт, то удастся расслышать их чудесные беседы. И всё это — без предъявления документов. Чудеса да и только! Впрочем, чтобы пройти на этажи, где находятся залы судебных заседаний, надо показать паспорт или удостоверение: адвокатское, либо прессы.
…Итак, внутрь суда попасть удалось. Успех! Что дальше? Это зависит от того, зачем вы пришли. Скажу честно: лучше всего, когда пожаловали вы в суд из праздного любопытства. Если же вы лицо, участвующее в деле, то я вам сочувствую. Не встречал людей, которых российская судебная система восхищает. Видать, не было благословения нашему сегодняшнему правосудию.