Жертва, назовем ее Василь-Василич, внезапно обнаруживает в своем почтовом ящике письмо, адресованное не ему, а совсем незнакомому Петр-Петровичу. Не в электронном ящике, а в обычном почтовом, что в каждом подъезде висят.
Подавляющее большинство сограждан в таком случае выкладывает письмо наверх батареи железных коробок, и больше не обращает на него никакого внимания, справедливо полагая, что дальнейшей судьбой письма займется почтальон. Небольшая часть наиболее активных еще и на почту позвонит, или даже самостоятельно доставит туда чужую корреспонденцию.
Но среди горожан обязательно найдутся крайне любопытные личности, которых хлебом не корми — дай сунуть нос в замочную скважину, поинтересоваться, чем там за закрытыми дверьми занимаются. Наш Василь-Василич из таких. Из тех, которые письмо обязательно вскроют и прочтут, прежде чем на ящики сверху выставить.
А в письме незамысловатая житейская история примерно следующего содержания. «Разлюбезный Петр-Петрович, ты ведь знаешь, уж три года как я выехал на ПМЖ в милый сердцу Израиль. До сих пор было все хорошо, и шел я в гору, но вот «бес попутал», сижу теперь без гроша, в долгах как в шелках, а кредиторы грозят глаз пониже спины натянуть.
И всего-то ничего, нужна сущая безделица, баксов тонн 10, никак не больше. Уезжая из нашего с тобой родного города я себе на такой случай страховочку предусмотрел, но без твоей помощи воспользоваться ею никак не могу. Помоги дружище, за мной не заржавеет.
Ты, конечно, не знаешь мою хорошую подругу Катеньку, женщина она скромная и с друзьями моими знакомиться прежде стеснялась, а живет она по адресу… Оставил я Катеньке на сохранение пару рисуночков художника малоизвестного в кругах широких, но широко известного в кругах узких. Каждый рисуночек тянет тонн на 10−15, а продать их меня давно упрашивал герр Шмайссер, обитающий на берегах Рейна, телефон которого +1234567890.
Разлюбезный Петр-Петрович, помоги Христа ради, забери у Катеньки рисуночки, она отдаст обязательно, я уж ей написал, позвони герру на Рейне и договорись о продаже. По цене реши сам, мне вышли 10 тонн, а остальное тебе, друг мой сердешный будет в качестве гонорара за труды. Меня ты не обманешь, я знаю тебя как человека честного. За сим откланиваюсь, по гроб твой верный друг и слуга Иван-Иваныч".
Прочтя послание, Василь-Василич конечно задумывается. Это что ж получается, ни Катенька, ни далекий герр Петр-Петровича не знают. А деньжищи-то, какие!!! Десять тысяч долларов заработать легко можно. А если ничего не высылать, то и все 20−30!!! Пусть ушлый эмигрант сам выпутывается!
Дрожащей рукой Василь-Василич набирает номер заветного герра, и тот на ломаном русском радостно подтверждает готовность купить рисунки хоть сейчас. Причем в ходе разговора выясняется, что по 10−15 тысяч они стоили три года назад, а сейчас цены выросли, и за каждый герр Шмайсер готов выложить не меньше чем по 17−20 тысяч.
Последние сомнения развеяны. «Наш» Василь-Василич, спешно вызвав такси, мчится по адресу Катеньки. Катенька — средних лет дородная дама, услышав, о чем речь, принимает бойцовскую стойку «руки в боки» и начинает на чем свет стоит костерить «разлюбезного» Иван-Иваныча.
И такой он, и сякой, бросил ее в самом соку одну-одинешеньку, умотал в свои Палестины, да еще и задолжал ей бедной почти вдове кругленькую сумму в пять тысяч зеленых. Рисуночки эти — мазню несусветную, она готова хоть сейчас отдать, но пока не получит свой долг разговаривать не о чем. Все увещевания о том, что герр с далекого Рейна возместит ей убытки, Катенька напрочь отметает по причине полнейшего недоверия к людям. Ну, надо же такой упертой и недоверчивой уродиться!
Первое препятствие на пути к барышу. Но бог с ними, с этими пятью тысячами, ведь еще 35 останется, стоит ли мелочиться? Хватит! 700 процентов чистой прибыли, виданное ли дело?
После мучительных, но непродолжительных раздумий Василь-Василич приносит требуемую сумму, забирает рисунки и звонит на берега Рейна. Но телефон почему-то не отвечает. Тревожный червячок начинает шевелиться где-то глубоко в груди.
Чтобы успокоиться, Василь-Василич решает обратиться к искусствоведам для оценки рисунков. И тут его ожидает по-настоящему тяжелый удар. По мнению эксперта, «произведения» нарисованы где-то в детском саду, вот только с группой у эксперта затруднения: то ли старшая, то ли средняя. А может и вообще младшая.
Взбешенная жертва бегом бросается к Катеньке, но его пыл охлаждают запертые двери квартиры. А соседи на вопросы бедного Василь-Василича отвечают, что хозяева уж давно сдают квартиру внаем, то на месяц, то на неделю — как получится.
Народная мудрость дает немало советов, как вести себя в скользких ситуациях. Но если пословицы не вспоминаются, можно обойтись и без них. Достаточно всего лишь не считать окружающих глупее себя, любимого. И деньги останутся в целости.