Вот и в басне про ворону тему важную затронул, показав, что с тем бывает, кто от лести ум теряет. Дети плачут: жаль ворону. Все сочувствуют урону.
Малыши, утрите слезы: кактус там, где были розы. Правду всю об этой басне от людей скрывали власти. А теперь настал момент скорректировать сюжет, рассказать оригинал, так, как автор написал.
Вороне где-то бог послал кусочек сыра… Неужто верите, что прямо так и было? Цензура правду не сказала: ворона у лисицы сыр украла. Чего ж не свистнуть — та ведь спала.
Признаем правду: птица ловко стащила сыра целую головку. Взлететь ей силы не хватило — к гнезду ворона сыр катила. На ель с натугой еле влезла — в гнездо добыча не пролезла. Держит в клюве этот сыр, вдыхая аромат из сыра дыр.
Тем временем лиса проснулась. Вокруг три раза обернулась. По заначкам поискала — нету сыра, все пропало. Видит только колею.
- Сперли собственность мою! Что ж за страсти происходят — из-под носа сыр уводят! А пойду-ка я по следу: может, сыр верну к обеду.
След у ели обрывался. Там же сыр и оказался. Был он в клюве у вороны, наверху, у самой кроны. В общем, с ходу не достать. Что же, сыру пропадать?
- Нет. Такому не бывать. Сыр верну домой, в семью. И вороне клюв набью. Слышишь, глупое создание! Есть последнее желание? Торопись его сказать. Ведь недолго жить осталось — скоро буду убивать.
А ворона та молчит — сыр из клюва-то торчит… Да и нечего сказать: голодна — хотелось жрать. Так ведь это не причина, чтобы пищу воровать.
- Так и будем мы молчать? Ты, голубушка, покайся, честь по чести мне признайся. Так, мол, так и сяк, мол, всяк. Упорола я косяк. В чем прилюдно признаюсь и немедля правосудью с потрохами отдаюсь.
Но ворона все молчит. Из густой еловой кроны только клюв и сыр торчит.
- Ах, воровка, ах зараза, не поймала тебя сразу. Эх, сейчас бы мне ружье. Наказала я б ворье. Иль хотя бы пистолет: бахнул раз — проблемы нет.
Ухмыляется ворона. Кто ж ее на елке тронет! До скончания веков наблюдать с верхушки будет на потуги дураков.
- Эй, пернатая зараза! Не сказала тебе сразу. Не хотелось грязных тряпок мне прилюдно ворошить, но раз так вопрос ты ставишь, то придется доложить. Довелось с твоей мамашей мне интимно подружить. Знаешь, как она брыкалась? Все орала, надрывалась. Умоляла пощадить, обещала наградить. Все по правде, так и было — я награду от вороны долго травами лечила.
- Врешь, мохнатая чудила!
Выпал сыр у той наседки. Вниз упал, ломая ветки. На пути лиса стояла — на нее еда упала. И лисица — наповал! Долго крик ее предсмертный над березами витал… А ворона не смутилась — по стволу к корням скатилась, за орудие убийства резво лапами вцепилась.
- Мой навеки, это точно, сей продукт кисломолочный! Хоть теперь ты и улика, но попробуй, отбери-ка. Мы с тобой, мой сыр, вдвоем и слона теперь убьем.
Тут вот сказка оборвалась. И под елкой враскоряку лишь лиса лежать осталась.
А мораль у этой сказки: не гуляй в лесу без каски!