Для тех, кто уже успел хорошо забыть школу, напоминаю: отец Софьи, Фамусов, хозяин дома, в котором происходит действие, утром встречает своего секретаря Алексея Степановича Молчалина.
(Безродного пригрел и ввел в мое семейство,
Дал чин асессора и взял в секретари;
В Москву переведен через мое содейство;
И будь не я, коптел бы ты в Твери.)
Молчалин выходит из комнаты его семнадцатилетней дочери.
(Чацкий
Да-с, а теперь,
В седьмнадцать лет вы расцвели прелестно,
Неподражаемо, и это вам известно,
И потому скромны, не смотрите на свет.)
А утро раннее, «час седьмой, восьмой, девятый», а точнее — начало светать. Так как дело происходит зимой, то светает достаточно поздно.
(О том, что дело происходит зимой, говорит фраза Фамусова при встрече Скалозуба:
Сергей Сергеич, к нам сюда-с.
Прошу покорно, здесь теплее;
Прозябли вы, согреем вас;
Отдушничек отвернем поскорее.)
София (в ответ на гневное замечание отца):
Я гнева вашего никак не растолкую.
Он в доме здесь живет, великая напасть!
Шел в комнату, попал в другую.
«Шел в комнату, попал в другую…» — вот определение закона прецессии (по А.С.Грибоедову).
Еще одна иллюстрация закона прецессии:
София
Подумаешь, как счастье своенравно!
Бывает хуже, с рук сойдет;
Когда ж печальное ничто на ум нейдет,
Забылись музыкой, и время шло так плавно;
Судьба нас будто берегла;
Ни беспокойства, ни сомненья…
А горе ждет из-за угла.
Некоторое время назад я профессионально занялся массажем. Дела шли ни шатко, ни валко. Пришла идея поработать в какой-нибудь частной клинике. И вот я вижу объявление: «Клиника альтернативной медицины». Зашел, поговорил, начал работать. И там появился пациент, архитектор «Центра Ицхака Рабина». Стройка была в разгаре, но уже просматривался прием первой очереди.
Вдруг на глаза попадается статья в газете, где пишется, что открытие «Центра Ицхака Рабина» назначено на такую-то дату, что этому будет посвящен банкет, что на банкете будут присутствовать Ариэль Шарон, Шимон Перес, представители многих государств мира и даже Билл Клинтон.
Мозги начали усиленно работать: пациент — архитектор этого проекта. Если я его попрошу, и если он захочет, то можно будет попасть на открытие. Я попросил. Он сказал, что это достаточно просто: акция благотворительная, деньги от продажи билетов на банкет пойдут на финансирование Центра, цена входного билета — 5000 долларов США. Если хочешь посидеть поближе к первым руководителям — надо заплатить дороже. Кто-то из бизнесменов заплатил несколько миллионов долларов за место рядом с Клинтоном.
5000 долларов для меня — сумма неподъемная. Мой пациент сказал мне, что он может сделать мне билет за 1000 долларов. Ну что, это уже доступно. Я поначалу думал, что оно того стоит — за 1000 долларов пообедать с первыми лицами мировых держав: Израиля и США.
А потом прикинул на электронно-вычислительной: разговаривать ни на английском, ни на иврите грамотно, хорошо я не могу. Бекать и мекать — просто неприлично. И во что выльется эта тысяча для меня: в фотографию на память?
Так можно сделать коллаж — и это обойдется намного дешевле. А то, что я там не был — да кто проверит? Выдавал же я за свою прабабку актрису Сарате, портрет которой написал Гойя. И никто не пытался это оспорить — пойди, докажи!
Короче говоря, Центр открывали без меня.
Но причем здесь закон прецессии?
Этот закон (в вольном переложении) гласит, что у каждого действия есть непредсказуемые побочные эффекты, результаты которых могут оказаться совершенно неожиданными.
Так вот, если бы я пообедал с Клинтоном!!!