Нет необходимости высиживать на рабочем месте от звонка до звонка. Опять же, не на морозе или в жару на рынке.
Но желающих поступить в педагогический все меньше, а те, кто все-таки его оканчивает, стремятся всеми правдами и неправдами от школы откреститься. Нет желающих сеять разумное, доброе, вечное …
Скажу больше — и не будет. Даже если зарплату существенно прибавят.
Потому что…
Сама по себе профессия отличная. Утверждаю с полной ответственностью.
Во-первых, это профессия творческая. Я как-то читала статью о режиссере Ларисе Шепитько. Отправной точкой статьи было утверждение, что щедро наделенная талантами, Лариса самой судьбой была предназначена стать режиссером. Она прекрасно рисовала, обладала чувством ритма, чувством времени, изрядными актерскими способностями, лидерскими качествами, умела мыслить нестандартно.
Так вот, все эти таланты необходимы и хорошему учителю. Потому что урок — это, по сути, сценическая площадка, на которой учитель — и режиссер, и актер, купающийся во внимании по меньшей мере двадцати пяти пар глаз. А такое внимание — это наркотик.
Но дело не только в этом. Хороший урок — это такой всплеск серотонина — гормона радости, что сравнить с ним я могу, пожалуй, только очень качественный секс (да простят меня коллеги за неуместность сравнения). Не случайно хорошие учителя долго не стареют.
Правда, неудачный урок высасывает столько энергии, что ни одному вампиру не снилось.
Во-вторых, это профессия, предполагающая постоянный рост. Как-то мне пришлось поработать в рекламной фирме администратором. Все было классно: и зарплата, и статус, и льготы. Но это оказалось так скучно! Одно и то же, да по тому же. Бумажки — по папочкам, клиенту — прайсик, дизайнеру — формочку.
Одинаковых уроков не бывает. И каждый — отправная точка для собственного роста. Это получилось, не получилось (почему?), это надо было вот так, а если…
В-третьих, это профессия, по большому счету, благодарная. Учителей помнят. Узнав, что я учитель, новые знакомые обыкновенно вспоминают: а вот у нас была…
И слова: спасибо за урок — приносят огромное удовлетворение. И даже без спасибо. Если просто глаза горят.
Но в нынешней школе я работать не буду. И никому не посоветую. Потому что более бесправного и эксплуатируемого работника, чем учитель, ни в одной другой отрасли не найдешь.
Знаете ли вы, что 80% работы преподавателю не оплачивается? Есть ставка. Как правило, это 18 часов в неделю. Есть нагрузка — это количество часов, которые тебе дают. Есть доплата за проверку тетрадей. В мое время она составляла не больше 5% от ставки, а если у тебя 3−5 классов, то занимала эта проверка часов 5 в день.
Подготовка к урокам не оплачивается совсем. Чтобы подготовиться к уроку, нужно не меньше получаса (бывало и 2−3 часа). А подготовки — три. Да еще план написать требуется от руки, по форме, чтобы и задачи, и цели, и этапы урока отразить. Сейчас еще новшество появилось: пока завуч план не заверит, на урок идти не имеешь права.
А календарный план? А план самообразования? А план воспитательной работы, в котором не только тематику классных часов и собраний будь любезен заранее написать, но и с кем и о чем ты будешь индивидуально в течение года беседовать?
А еще субботники, всеобуч — пройдись по квартирам в свободное время, перепиши, кто где учится, получи подтверждение, что учится действительно.
А выборы? Кто ходит по домам, переписывая потенциальных избирателей? И как вы думаете, хоть копейку они за это получают?
Но хуже всего справки и отчеты. «Мы не работаем, — жалуются учителя, — мы отписываемся». Контрольную провел — отчитайся: сколько пятерок, четверок, сколько двоек, процент успеваемости, процент качества…
Мне как учителю эти отчеты не нужны. Я и так знаю, кто как у меня учится, кто на что способен. И случайная двойка у Маши может быть вызвана ПМС, завтра она все исправит. Но нет! Раз уж попала двойка в журнал, пятерку за четверть я ей не имею права вывести!
А потому приходится вести двойную бухгалтерию. Реальные оценки — в собственную тетрадочку, а Журнал — это святое, исправлять в нем ничего нельзя, темы записываем исключительно по календарному плану. Не дай бог несоответствие!
Школа еще в советские времена стала организацией с феодальной системой. Учителя можно оценить по-разному. Можно по результатам: контрольным, проверочным, тестам, наконец. Можно по уровню мастерства. Можно по отношению учеников. А можно по степени его покладистости: чтоб сказанное было «под есть сделано». Для администрации такой учитель удобнее всего.
Поэтому все нестандартное, яркое, позволяющее себе «свое суждение иметь» из школы просто выдавливается. Прежде всего, мужчины, которые могут дать отпор. Инструменты проверенные: нагрузка (меньше ставки нельзя, а больше — на усмотрение администрации), расписание (скажем, 3 урока можно поставить подряд, а можно с тремя окнами), внеплановое посещение уроков — найти к чему придраться можно всегда. Проигнорировать же присутствие проверяющего не всякий сможет: руки трясутся и голос срывается. А еще можно при детях распечь учителя — почему парты грязные, в журнале оценок мало, дневники не проверены, и вообще, в каком вы виде!
Как назвать бесправного человека, который работает большую часть времени бесплатно, подвергается унижениям, вынужден раболепствовать перед вышестоящими и вымещает это унижение на тех, кто слабее?
А потом мы дружно ругаем школу…