Нет, конечно, мы их лечим, литераторов этих. Током низкочастотным, лазером, ванны опять же грязевые неплохо помогают. К писателям грязь хорошо пристает, нянечки потом с трудом отдирают. Вот в соседнем, шестом кабинете, критиков выздоравливают. Так там в основном клизмы пользуют. Критика без клизмы не вылечишь, столько они дерьма в себе носят, я вам скажу.
А ведь ни в двадцатом, ни в девятнадцатом веках писателей не лечили. Незачем было.
Сочиняло себе в стол пару тысяч сумасшедших на всю страну — тоже мне проблема. Вот сейчас — эпидемия. Спид, только похлеще. Уверен, во всем виновата всемирная паутина. Дали возможность публиковаться сразу после написания, вот болезнь и распространилась буквально за несколько лет на всю страну.
Это же надо! Сидит какой-нибудь чудик у себя в Урюпинске и публикуется наравне с членом Союза писателей. Шолохов хренов. Уже тысяч двести таких набралось, к концу года полмиллиона будет, не меньше.
Сначала в нашем министерстве здравоохранения решили, что это легкий вирус, типа гриппа. Только передается не воздушно-капельным путем, а кабельно-сетевым. Рекомендовали прописывать больным разные успокоительные, бром на ночь, лечебную физкультуру. Словом, проморгали эпидемию. Производительность труда в стране резко упала. Слесарь-сантехник ночью стихи пишет, утром публикуется, на работе спит. Инженер по снабжению продолжение «Войны и мира» в трех частях сочиняет, а производство без труб стонет. Женщины рожать бросили. Некогда, сюжеты для рассказов придумывают. В общем, всеобщий бардак получился.
Министр грант выделил. Институту, погасившему эпидемию, полмиллиона долларов пообещал. Только как ее погасишь? Интернет закрыть — руки коротки. Оставалось найти противоядие.
Я, как настоящий ученый, прекрасно понимал, что разобраться в проблеме можно было только одним способом, испытать вирус на себе. Словом, решил сначала стать писателем, а затем найти этого писателя в себе и уничтожить.
Ну, что, интересно? Еще бы. Ладно, читайте дальше.
Стать писателем оказалось очень просто. Нашел в Интернете пару статей на эту тему. Например, «Как начинающему писателю пробиться в сетературу». Весьма рекомендую. Сюжет высосал из пальца, Word исправил ошибки. Роман назывался «В путь». Нет, не про Путина. Про путан, вставших на неправильный путь развития, но осознавших, в конце концов, всю пагубность, объединившихся в профсоюз и заплативших в конце романа налоги. 700 страниц десятым кеглем всего за две недели. Затем, договорился с владельцами нескольких интернет-сайтов и в обмен на обещание обслужить в своей клинике по высшему разряду получил прекрасные отзывы на свой опус в независимой прессе.
Роман раскручивался месяц. Донцова и Устинова были опрокинуты в безвестность. Лимонов плакал от бессилия, а Сорокин пытался наложить на себя руки.
В конце года дали одновременно Букера и Антибукера. На горизонте замаячил Стокгольм.
Так я привил себе вирус сочинительства. Вирус, убивший тысячи граждан нашей страны. Граждан, не ставших хорошими инженерами, менеджерами, метателями молота. Не ставших из-за пагубного пристрастия к сочинительству никому не нужных опусов.
Оставалось самое трудное — вылечить болезнь. Гомеопатические средства, типа чая с ромашкой, не принесли никакого результата. Добавление в коньяк настойки из мухоморов дало стойкий галлюциногенный эффект и привело к написанию нескольких рассказов в жанре фэнтези. Болезнь резко обострилась.
Неделю принимал снотворное, приснился сюжет о женщине на рельсах. Проснувшись, месяц не отрывался от компьютера. Когда закончил, оказалось, что роман слово в слово совпал с известным призведением
Болезнь казалась неизлечимой. Осталось пойти на хирургическое вмешательство. Я, как ученый-исследователь, прекрасно понимал, что нужно что-то вырезать из своего организма и все придет в норму. Но что?
Собрал консилиум из своих друзей-знакомых. Долго совещались и пришли к, казалось бы, парадоксальному выводу. Ген сочинительства содержится…
Нет, не могу сказать. Словом, я решился. Решился только ради науки, ради поиска истины. Завтра операция. Завтра весь мир поймет, как бороться с новой напастью. Прощайте, дорогие читатели. Я избавляю вас от необходимости читать всю ту муру, написанную мною во время эксперимента. «Наверх вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает…»