Причины отказов: тема не соответствует основным направлениям деятельности фонда, поданы дублирующие заявки, ваша заявка неправильно оформлена, вы запросили слишком много денег, вы запросили слишком мало денег (донорам не хочется связываться со слишком мелкими проектами). А однажды мой уже одобренный проект стал жертвой глобального бюджетного кризиса в США, когда конгрессмены вдруг решили урезать помощь развивающимся странам.
Крайне желательно уже на первой встрече добиться от сотрудника фонда внятного ответа на главный вопрос: «Проходит ли мой проект в принципе?» Иначе как бы вы не старались правильно оформить заявку и разработать бюджет, вам все равно ничего не светит. Самое неприятное в работе с фондами — это как раз бездарные потери времени. Вы убиваете месяц на поиск подходящего грантодателя, потом месяц изучаете их требования и составляете заявку, смету, обоснование. Затем ждете — неизвестно сколько и без гарантии положительного ответа. В свое время я перестал работать с донорами именно по этой причине. Когда через год после подачи заявки получаешь письмо с поздравлением, что проект одобрен, иногда трудно понять, о чем вообще идет речь, потому вот уже как полгода занимаешься совершенно другими делами.
И встает проблема: брать или не брать? Вроде, грех отказываться от денег, но, с другой стороны, интерес к проекту давно исчез, порой вместе с людьми, которые должны были его выполнять; приходится вспоминать, как собирался использовать, на что именно просил деньги, словом, дорога ложка к обеду.
«Свои люди»
Если вы один раз получили грант и благополучно отчитались по нему, второй раз это сделать гораздо проще. Вас уже знают, вы продемонстрировали финансовую добросовестность и умение составлять отчеты, почему бы не дать еще? То есть у вас появляется хорошая грантовая история — точный аналог кредитной истории.
На втором этапе лучше просить деньги не на новый проект, а на расширение или продолжение старого, это утверждается быстрее, вероятность отказа мала. Кроме того, подобная заявка готовится намного проще — вы просто меняете цифры в предыдущей смете и слегка редактируете проект.
И постепенно вы становитесь профессиональным просителем и получателем. Есть организации, которые продлевают проект ежегодно (к примеру, обучение народных умельцев-ремесленников основам маркетинга и менеджмента). Они становятся не только любимыми деньгополучателями одного и того спонсора, но и могут войти в состав экспертного совета, рассматривающего заявки.
Моя первая заявка была отклонена не потому, что была плоха или не подходила под тематику донора, но из-за вмешательства вот такого фаворита. Как рассказал под величайшим секретом сотрудник фонда, хотя мой проект был сначала сгоряча принят, в дело вмешалась НПО (неправительственная организация), много лет безбедно живущая на мониторинге чего-то демократического (американцы обожают слово «мониторинг», поэтому советую использовать его как можно чаще).
Эта НПО публиковала результаты мониторинга один раз в два месяца в 16-ти страничном бюллетене тиражом 200 экземпляров, распечатываемом на обычном принтере. Затем бюллетень рассылался дружественным НПО, но в основном в иностранные и донорские конторы — «смотрите, как мы замечательно работаем». И под эту полезную деятельность шесть лет ежегодно выделялось по 60 000 долларов. Мой же проект — выпуск многотиражной газеты — делал бессмысленным выпуск этого бюллетеня, а следовательно, дальнейшее финансирование их проекта. Поэтому конкуренты аргументировано объяснили на «экспертном совете», что не следует отдавать деньги сомнительной фирме, и мой проект был благополучно похоронен.
Отчетность
Но, вообще говоря, донорам абсолютно безразлично, кому отдавать деньги. Лишь бы деньгополучатель потратил их по назначению, точнее, составил требуемую отчетность.
Категорически рекомендую делать отчеты так, как написано в инструкции. Не пытайтесь отходить от нее, даже если какое-то требование противоречит здравому смыслу. Инструкции составляли иностранцы, чаще всего американцы, а, как известно, их мировосприятие значительно отличается от нашего. Помните: от вас никто не ждет реальных результатов. От вас ждут только правильно составленную и вовремя подаваемую отчетность. Ваши отчеты лягут рядом с отчетами других грантополучателей и станут частью общего отчета о плодотворной деятельности организации-спонсора.
Помню, как по наивности я вначале удивлялся, почему это сотрудники грантовой структуры так ни разу и не появились на семинарах, проводимых в рамках моего проекта. Но потом я понял, что грантополучателей много, а сотрудников фондов мало, и они при всем желании (если бы оно даже вдруг возникло) не в состоянии проверить, как же в действительности отрабатываются полученные деньги.
Есть и другая причина, объясняющая, почему фонды не перетруждают своих сотрудников проверками и излишним копанием в делах грантополучателей. Ведь при обнаружении злоупотреблений фонд будет вынужден как-то реагировать. Но каким образом? Ну, ладно, не перечислит следующий транш. А как потом объяснять вышестоящим организациям, почему проект не завершен, почему дали деньги недобросовестным получателям? И в результате кто-то сделает вывод, что отбор заявок проводится некомпетентными людьми и надо заменить их более компетентными? Поэтому фондам предпочтительнее закрывать глаза на некоторые неувязки между отчетностью и фактической работой по проектам и не проявлять излишнюю бдительность.
Заключение
Что бы я не говорил о благотворительных организациях, все-таки хорошо, что они есть.