Пекарня была маленькой, всего 3 работника и хозяйка. Хозяйка была лучшим менеджером из всех, мной когда-либо встреченных. Каждый работник был обучен делать все, что нужно — печь хлеб, печенье, торты, варить кофе и супы, готовить салаты, плюс отвечал за свою часть производства — и уж тут требовалось глубокое знание предмета. Мне выделили торты.
Я сразу же записалась на курсы по украшению тортов (без отрыва от производства), и через месяц была готова к подвигам на кондитерском и хлебном фронтах. Надо вам сказать, что я очень люблю хлеб, но американский меня поначалу разочаровал. В этой же пекарне мы выпекали удивительно вкусный хлебушек!
Через полгода произошли два события:
1. я стала первой помощницей-заместительницей хозяйки (помогло мое инженерное образование — я быстрее остальных двух работников научилась рассчитывать количество исходных ингредиентов в зависимости от требуемого количества выходного продукта на основе базового рецепта);
2. хозяйка заявила, что мы можем начинать выпечку хлеба на закваске.
Мы вырастили закваску (что заняло недели две) и приступили к выпечке. Технология была простая — необходимое количество закваски бралось из бадейки и использовалось в хлебопечении, а оставшаяся закваска «подкармливалась» мукой и теплой водой, и восстанавливалась. Подкормка должна была производиться строго каждые три часа, поэтому мы звали нашу закваску «дитятком».
Каждое утро одна из нас начинала работу в 4 часа утра, чтобы открыть гостеприимные двери пекарни в 7 часов. Соответственно, та, что открывала производство, ночью несла ответственность за «дитятю».
И вот моя очередь. Вскакиваю в 3 часа, быстро кормлю закваску, одеваюсь, прыгаю в машину в обнимку с «дитятком», и отправляюсь на работу. На полпути вдруг происходит что-то ужасное — машина вдруг загорается всеми своими огнями и глохнет. Совсем. И не реагирует ни на какие усилия и попытки с моей стороны. Живу я в сильно глухой сельской местности, мобильного телефона у меня нет. Время — полчетвертого утра.
Кое-как откатив бесполезное средство передвижения на обочину, я кинулась к ближайшему домику — попроситься позвонить. После продолжительного стучания в дверь мне наконец ответили с противоположной стороны двери: «У меня в руках ружье, чего надо?» (У нас в Техасе есть закон, согласно которому владелец собственности имеет право пользоваться оружием — стрелять — если считает, что ему или его собственности угрожает опасность.) Хорошо, что тогда я этого не знала… С трудом объяснив ситуацию, я упросила старичка-хозяина позвонить моему мужу и хозяйке пекарни. К сожалению, никто из них к телефону не подошел. Старичок мой все больше нервничал и потрясал ружьем, так что просить его меня отвезти язык уж не повернулся.
И вот я опять на проселочной дороге в обнимку с бадейкой с закваской. На мое счастье, по дороге проезжали какие-то работяги вроде меня — начинающие рабочий день в 4 утра. Услышав шум подъезжающей машины, я встала прямо посреди дороги с растопыренными руками, а бадейка беспомощно прижималась к моим ногам. Объехать меня было невозможно, и пришлось им меня подобрать и доставить по месту назначения, и я даже почти не опоздала.
В 8 часов пришла моя хозяйка, и я отпросилась на операцию по спасению машины. Мой муж проявил большую выдержку и объяснил мне причину поломки. Оказалось, в моей машине кончился бензин…
А старичку, который по моей просьбе звонил среди ночи, я тем же утром отвезла свежевыпеченных плюшек к завтраку. При свете дня он меня не испугался и ружьем больше не тряс.
В пекарне я проработала еще года два, а потом моя хозяйка решила заняться разведением лошадей и пекарное производство прикрыла. Работа с лошадьми в тот момент меня не очень привлекала, и пришлось мне в очередной раз искать другую работу, но это уже будет и другая история…