Всего три века назад Португалия была одной из двух самых мощных мировых держав, ей принадлежали огромные колонии в Южной Америке, Африке и Юго-Восточной Азии. Когда-то под властью Португалии в Азии были Макао и Малакка; в Атлантике — Азорские острова; Ангола, Мозамбик и Гвинея-Бисау в Африке, а в Южной Америке ей принадлежали Бразилия, Парагвай и иные территории.
Мощный океанский флот этой страны позволял вести трансокеанскую торговлю. Мнение Португалии по тем или иным проблемам было решающим, ее попросту боялись. Мощь ее флота и армии в XVIII веке казались несокрушимыми. Но однажды началось падение этого величия…
Население Лиссабона в середине XVIII века составляло больше 250 тысяч человек. Город был построен из белого камня, в нем, в отличие от многих других европейских столиц, была хорошая система канализации. Его порт был третьим в Европе, после Лондона и Амстердама.
1 ноября 1755 года в Португалии праздновали День Всех Святых, не работали лавочки, были закрыты рынки. Португальцы были истово верующими католиками. В Лиссабоне имелось 90 монастырей, 121 часовня и 40 приходских церквей. В день великого праздника в церквях и соборах молился почти весь город.
В 9:20 утра, когда весь народ Лиссабона был на молитве, начались толчки катастрофического землетрясения. Находившиеся в церкви падали, убитые и искалеченные падающими колоннами, статуями, разваливающимися стенами… По всему городу громко и неистово зазвонили колокола, сейсмические толчки их раскачали.
Кто-то из молящихся кинулся на улицу. А там… целые кварталы складывались, превращаясь в холмы из обломков, под которыми кричали и просили помощи тысячи горожан. Кто-то из молящихся остался в церквях, истово молясь о прощении своих грехов.
По косвенным признакам современные сейсмологи оценивают силу того землетрясения в 9 баллов по шкале Рихтера. Через несколько минут после первого толчка произошел еще один очень сильный толчок, но город к этому времени уже лежал в руинах.
Воцарился хаос. Кто-то рвал на себе одежды, кто-то сошел с ума от увиденного и бегал по улицам с криками, кто-то пытался выкопать из-под развалин домов своих близких.
Многие горожане бросились в порт, желая немедленно убежать из этого ада. Но через пару десятков минут после землетрясения на город обрушилось цунами — волна высотой свыше 17 метров, по оценкам современных ученых. Вода затопила большую часть города. А на меньшей его части, оставшейся не затопленной, разгорелся мощнейший пожар. Множество очагов возгорания слились в один огромный костер, который полыхал несколько дней, пока не сгорело все, что способно гореть.
Так не стало Лиссабона, который до того был богатейшим городом Европы и одним из самых крупных портов континента.
Король Португалии Жозе I с семьей во время катастрофы находился в предместье Лиссабона, в резиденции Белем. Физически его семья не пострадала, но самого Жозе катастрофа очень сильно испугала. Он приказал поставить палатки во дворе, а потом, до самой смерти, страдал клаустрофобией и не мог заставить себя жить в здании.
Король был в шоке, он предложил не восстанавливать Лиссабон, а выбрать столицей Португалии другой город, который не пострадал от стихии. Он не знал, что ему делать. Но, к счастью, возле него оказался дворянин, который ранее не входил в высшее аристократическое общество королевства. Его имя Себастьян Жозе ди Карвалью-и-Мелу, впоследствии он стал маркизом ди Помбал. Говорят, что на вопрос короля «Что делать?» он ответил: «Надо похоронить мертвых и накормить живых».
Увы, католическая вера требовала неукоснительного соблюдения определенных погребальных ритуалов, на что в убитом землетрясением, цунами и пожарами городе не было ни сил, ни средств. После нескольких дней переговоров с руководством духовенства ди Карвалью получил условное благословение на ускоренные похороны. Извлеченные из-под руин тела погибших были погружены в порту на несколько барж, которые вывели в море и затопили.
Себастьян Жозе также требовал строжайшей дисциплины. По его приказу в разных концах разрушенного города были сооружены 6 огромных групповых виселиц, которые вскоре оказались полностью занятыми: на них вешали мародеров, грабителей и насильников. В оцеплении вокруг города стояли солдаты, которым было приказано всех здоровых и сильных мужчин, которые пытаются уйти, направлять обратно — на спасательные работы в руинах.
Городу угрожала эпидемия из-за массы трупов, лежавших под развалинами. Но пожар в некоторой степени сыграл роль крематория, позволив избежать массовых болезней.
Когда город оказался очищен от развалин и трупов, ди Карвалью издал указ, запрещающий немедленное строительство. Были разработаны проекты более сейсмоустойчивых домов, улицы были запроектированы значительно более широкими. Новый Лиссабон строился по строгому градостроительному плану.
Считается, что во время землетрясения только в Лиссабоне погибло более 100 тысяч горожан, примерно каждый третий. Португальская катастрофа дала очень сильный толчок вольнодумству в Европе, ведь наиболее набожные горожане все погибли в развалинах церквей, тогда как их менее набожные соседи, молившиеся дома, смогли спастись. Тем более что землетрясение произошло в один из очень важных религиозных праздников и, что самое страшное, во время молитвы. И по странному совпадению, несмотря на что все церкви были разрушены, квартал красных фонарей остался цел вместе со своими обитательницами.
Флот и порты Португалии сильно пострадали из-за цунами. Их восстановление и реконструкция приморских городов потребовали огромных денежных средств, что еще больше ослабило страну. Так начался закат великой морской державы.