Еще мичманом Нахимов принял участие в кругосветном путешествии под командованием Лазарева. В то время в такое плавание брали офицеров только по протекции. Выбор Лазарева свидетельствует о том, что Петр Степанович зарекомендовал себя очень хорошо. В походе мичман проявлял особое усердие в службе. Работая по 24 часа в сутки, он практически не нуждался в отдыхе.
Вот как характеризует его историк
Никакой жизни. Помимо морской службы, он не знал и знать не хотел и просто отказывался признавать для себя возможность существования не на военном корабле или не в военном порту.
Уже тогда Нахимов был предан морю и без колебаний мог пожертвовать своей жизнью.
Однажды за борт упал матрос. Ему стали бросать подручные средства, за которые он ухватился. Тогда Нахимов вместе с шестью матросами без колебаний отправился на шлюпке к утопающему. Но матрос не дождался помощи и утонул. На обратном пути при качке шлюпка разбилась о борт фрегата. Нахимов чудом успел спастись. Такой порой безрассудный риск будет сопровождать его в течение всей жизни.
В звании лейтенанта Петр Степанович участвовал в Наваринском сражении. Тогда он служил на флагманском корабле «Азов» под командованием адмирала Лазарева. Во время сражения Нахимов распоряжался орудиями, управлял парусами, проявив навыки маневрирования парусного судна. После победы в нем Нахимов был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Его произвели в звание капитан-лейтенанта и назначили командовать трофейным турецким судном. Его Павел Степанович назвал «Наварин».
А зенит славы адмирала Нахимова пришелся на Крымскую войну, а точнее на тяжелейшее время первой обороны Севастополя
. Тогда матросов и офицеров кораблей вместе с орудиями перевели на берег, чтобы укрепить оборону и увеличить число защитников бастионов. Именно в те дни солдаты и узнали, кем был адмирал Нахимов для матросов. За глаза его стали называть «Нахименко бесшабашный».С первых же дней осады адмирал отдал свою квартиру под лазарет. Он часто передавал свое жалованье нуждающимся семьям офицеров. Он не только следил за порядком и дисциплиной, но и личным примером поднимал боевой дух защитников. Такое бывало нечасто, ведь начальство предпочитало отсидеться в укрытиях. Нахимов отдал приказ, чтобы во время боя все солдаты, не задействованные в нем, уходили в укрытие, чтобы избежать напрасных жертв.
Что интересно, Нахимов не занимался рукоприкладством, он одним лишь взглядом выказывал свое недовольство. Адмирал не кичился своим званием. Он сам часто приходил к низшему по званию начальству, чтобы узнать о проблемах и постараться совместно решить их.
Когда Нахимова назначили военным комендантом осажденного Севастополя, он старался контролировать все: поставки оружия, продовольствия, одежды. Для него не существовало понятия «не мое дело». Это по предложению адмирала Нахимова чиновники, служившие в Севастополе, были приравнены к военным. А месяц такой службы приравнивался к году.
По воспоминаниям защитников, Нахимов, заботясь о жизнях солдат, часто бравировал своей собственной. Он появлялся в особо опасных местах и стоя в полный рост смотрел в сторону противника. Чтобы выказать свое презрение к смерти, он неизменно надевал черный сюртук с золотыми эполетами, тем самым демаскируя себя. Он часто повторял фразу: «Не каждая пуля в лоб бьет!» Иногда матросы практически насильно заталкивали своего любимого адмирала в укрытие.
Для поднятия боевого духа Павел Степанович не прибегал к красноречивым фразам.
Адмирал Нахимов был предан своему делу без остатка. Чтобы не терять времени утром, он часто даже спал в одежде.
Он был настолько поглощен службой, что к 53 годам даже не успел обзавестись семьей.
Его заслуги в обороне Севастополя оценил Великий князь Константин Николаевич. Он писал Нахимову:
Мы уважаем вас за ваше доблестное служение; мы гордимся вами и вашей славой как украшением нашего флота, мы любим вас, как почтенного товарища, который сдружился с морем и который в моряках видит своих друзей.
Но жизнь талантливого человека оборвалась на пике его славы. Он был тяжело ранен в голову 28 июня 1855 года, так и не преклонив ее перед вражескими пулями. А через два дня тихо скончался.
Своим беспримерным служением Отечеству адмирал