Если не удается заснуть до трех часов ночи, например, у нас в районе, то дальше пару часов пытаться спать бесполезно. Как по команде, с близлежащих дворов и частных домов начинают выползать «ночные монстры». Всех мастей и темпераментов они собираются на перекрестке и начинают свой концерт. Это уже даже не лай, это какая-то собачья истерия. Пара проснувшихся людей вылезают на балконы и с безопасной высоты начинают шугать этих собак, кто, как и чем может. Но на собачий хор и на отдельных его солистов все это мало действует, и пока они не налаются уже до хрипоты, они не уйдут. Остается уповать лишь на то, чтобы какой-нибудь запоздалый путник не оказался сейчас в центре этого собачьего коллектива.
Как это ни печально признавать, но в кольце такой вот собачьей своры в любой момент может оказаться каждый из нас. Одним ничем не примечательным летним вечером так и произошло. Если бы не первый попавшийся подъезд, куда, пятясь от почему-то вдруг озверевших собак, мне удалось войти и куда они вбежать следом не решились, все было бы гораздо хуже.
Утро началось с понурого посещения районной поликлиники. Едва выслушав мое сообщение о случившимся, хирург, еще толком не рассмотрев рану, записала мои данные в журнал и незамедлительно подняла телефонную трубку: «Укус дворовой собаки. Регистрируйте». По ее тону в какой-то момент мне показалось, что укушенные собаками граждане должны, видимо, находиться на учете в милиции. Однако врач рассеяла мои сомнения: «Санэпидемстанция. Мы обязаны ставить их в известность. Посиди, сейчас сделаем укол против столбняка». Находясь уже в полустолбнячном состоянии от такой перспективы, сажусь на стул, и мой взгляд падает на раскрытый журнал. За полтора месяца в одной только районной поликлинике укушенных собаками зарегистрировано 6 человек. Самое парадоксальное, что из 6 человек только у одного было записано «укус в предплечье». Видимо, это была какая-то собака Баскервилей, допрыгнувшая так высоко. У всех остальных (как и у меня), стояла одна и та же запись «Укус правой лодыжки». Ни рук, ни ступней, ни левой лодыжки, в конце концов, а почему-то именно правой! Так что, уважаемые, не поворачивайтесь к собакам правой лодыжкой — как выяснилось, это их жутко нервирует. Однако шесть человек — это, конечно, совсем не предел. В местной газете за прошлый год, например, сообщалось, что только за сентябрь в городе было зарегистрировано 33 случая нападения собак на людей. Пострадало в общей сложности 52 человека. Примечательно, что только пять собак были бездомными, все остальные имели хозяев.
Через час, как ни странно, на пороге моего дома появилась работница санэпидемстации. Выяснив и записав подробнейшим образом все детали, она сказала, что мне надо срочно найти эту собаку и несколько дней следить, находится ли она в добром здравии или нет. (Для непосвященных объясню, что если собака сдыхает через несколько дней после укуса, то она точно бешеная.) Это было практически неосуществимо, потому что рассмотреть ее в «лицо» в темноте не удалось, тем более что приходилось отгонять еще четырех собак, тоже намеревавшиеся попробовать меня на вкус. После переговоров, стоит ли назначать вакцину против бешенства или нет, с меня все-таки взяли что-то типа расписки, что в случае пропажи или смерти собаки я обязуюсь в течение 10 дней явиться в санэпидемстанцию за вакциной и что я уведомлена о «стопроцентом летальном исходе этой болезни в случае непрохождения курса профилактики». Фраза «стопроцентный летальный исход» и рана всего лишь в форме небольшого клыка как-то совершенно не вязались друг с другом, и мне срочно захотелось на уколы.
Однако не тут-то было. Как выяснилось, процедура добычи «культуральной концентрированной антирабической вакцины» (или «по-нашему, по-бразильски» — просто антираб), не так проста, как кажется. Оказалось, что цельная и когда-то слаженно работающая система медицинских учреждений давно развалилась и что сейчас правая рука не знает, что делает левая. Вакцины в поликлинику поступать перестали (по крайней мере, в нашей ее точно нет), а для того, чтобы ее выдали, нужно взять какую-то «Доверенность» (слово-то какое!) у лечащего хирурга, заверить у главврача поликлиники подписью и печатью, отправиться в другую больницу за подписью какого-то другого главврача, а уж потом со всем этим явиться в санэпидемстанцию. Больные с забинтованными ногами мотались из одного медучреждения в другое, пытаясь доказать свою насущную потребность в вакцине не демонстрацией укушенных лодыжек, а размахивая такой вот кучей бумаг с печатями. Но это раньше — сейчас все еще более осложнилось. Если всего месяца два назад сам больной мог пойти за антирабом, то сейчас работники санэпидемстанции решили больному вакцину на руки не выдавать, а выдавать ее только врачам. Им, видимо, показалось, что больные, рискуя уже не просто здоровьем, а жизнью (помните про «стопроцентный летальный исход»?), взяв спасительную вакцину, загонят ее где-нибудь по спекулятивной цене или будут использовать не по прямому назначению.
Хотя на бумажке, прилагаемой к ампулам, было написано, что уколы надо начинать незамедлительно, а через 10 дней их лишь продолжить при необходимости, но поделать уже ничего было нельзя — только на пятые (!) сутки долгожданный антираб стал поступать в мой истосковавшийся по нему организм. Причем, даже после всего этого в санэпидемстанции вместо шести необходимых вакцин выдали почему-то только три. Кто «съел» оставшиеся, так и осталось загадкой. «А что будем делать потом, как же остальные?» — спрашиваю. «Что-нибудь придумаем», — устало ответила хирург, и надо отдать ей должно, все-таки придумала. Как мило, что наша медицина тоже превратилась в сферу, где из-за какой-то бюрократической волокиты и дробления медицинских учреждений (естественно, с неизменным приумножением штата главврачей и их заместителей) уже только и делаем, что «что-нибудь придумываем». И если вы думаете, что вся эта заварушка и «что-нибудь-придумывание» были организованы для того, чтобы вакцину выдали бесплатно (как и, по сути, должно было быть и как обещалось), вы глубоко ошибаетесь. Может, самой поликлинике ее и передали бесплатно, но в меня она стала поступать уже увешанной платежными чеками за процедуры уколов.
Во всей этой истории с вакциной и иже с ней оказался лишь один положительный момент — после курса уколов в течение 6 лет никакие укусы бродячих и небродячих животных мне не страшны. Но вы, товарищи непривитые, не ходите вечером по дворам гулять. И помните про правые лодыжки! Ибо сдается мне, защищать нас особо некому.