Имя им — неврозы, а монопольным их носителем, как представитель владения второй сигнальной (вербально-информационной) системой, является человек.
В наш век сия патология стала своего рода символом, пасынком НТР и даже, если угодно, светской модой. Не массовыми ли психозами являются сатанинские шабаши сотен пьяных, обкуренных и сомнительно одетых людей, под рёв оглушительной какофонии извивающихся, корчащихся в оргастических конвульсиях? Общество нашего времени настолько быстро меняется в своём поведении, действиях, поступках, что зачастую стало трудно, а то и вообще невозможно отделить состояние болезни от нормы или пограничного состояния. Как иначе объяснить агрессивный рев вроде бы и нормальных в обычных условиях людей, когда какой-то футболист в чьи-то ворота забивает мяч. Ну прямо событие вселенского масштаба! Дай в руки этой толпе оружие — и последствия могут оказаться совершенно непредсказуемыми.
Как выразился один известный клиницист-психиатр, что если человек на протяжении дня хотя бы в течение 5 минут не пребывает в состоянии, когда его можно принять за душевнобольного — это уже ненормальный человек. Свою мысль ученый муж, конечно же, сдобрил щепоткой соли, но от истины ушел недалеко. Невротические реакции на восприятие окружающего мира существуют у каждого, даже самого здорового человека, они — данность всего живого, механизм обратной связи в функционирующих системах. Их создала природа, и направлены они на сохранение и продление рода. На любую эмоционально значимую ситуацию организм, в зависимости от силы раздражителя, реагирует сердцебиением, подъемом или понижением артериального давления, ознобом, изменением голоса, побледнением лица, обмороком, как, впрочем, для полного облегчения души и тела — «медвежьей болезнью».
И опять же, всё это не более чем норма. О болезненном состоянии можно говорить только в том случае, если инициирующая ситуация фиксируется в сознании, чтобы в дальнейшем только от одного представления о ней всплывали соответствующие симптомы. Это уже сигнал тревоги, увертюра невроза. Понятно, что таких ситуаций, как и последствий их действия, может быть бессчётное множество. Более того, человек за истечением времени мог забыть или просто не придать значения перенесенной острой или хронически действующей психотравме, одним она принята близко к сердцу, другой же не придал ей никакого значения. Повышенной восприимчивостью к таким ситуациям обычно относятся эмоционально лабильные и высоко внушаемые личности.
Такие больные в последующем становятся завсегдатаями поликлиник, стационаров, санаториев, а их головные боли — головной болью родственников и самих врачей. Симптомы их болезней носят мигрирующий характер, когда нет такого органа, на боли в котором они не предъявляли бы жалоб, стоит только врачу спросить: а это у вас болит, кружится, бьётся, припухает, давит?.. На все вопросы будут положительные ответы.
Они с настойчивостью ипохондрика, и до степени бреда абсолютных идей, уверены в наличии какой-то особой, только для них характерной болезни, в сути которой не в состоянии разобраться врачи. По этой причине требуют назначения им совершенно ненужных для данного случая исследований, лекарств, физиопроцедур, консультаций. В домашних условиях, бесконечно измеряя давление крови, частоту пульса, дыхания, проверяя кровь на сахар и холестерин, скрупулёзно записывая данные в специально ведомые ими журналы, по поводу и без такового вызывая скорую, они, не осознавая того, вовлекают в патологический круг родственников, индуцируя у них подобные же состояния.
Важно при этом отметить и то, что патология, если в ней изначально искали только морфологическое начало, в конце концов, находится, а лечение продолжается по такому же, как и ранее, сценарию. Болезнь же, если не выявить основной причинный фактор, инициировавший начало в прошлом или продолжающий действовать и в настоящем, от функционального расстройства переходит в морфологическое: стабилизируется гипертония, ИБС, мигрень, астма, базедовизм и пр.
Вот почему, особенно на этом этапе, важно, хотя и трудно, отдифференцировать функциональное от морфологического, отделить зерна от плевел. И здесь, как нигде в других случаях, важен дедуктивный, с обязательным участием психотерапевта метод обработки информации. Неврозы — это болезни-космополиты. Распространены они по всему миру, отдавая, однако, предпочтение высокоразвитым странам. Не без основания считается, что они — суть детище НТР, информационной перегрузки, стрессов, скоростей, темпов жизни.
В этом есть доля истины, но не вся истина. Стрессов у древних людей было ничуть не меньше, чем у нас. Разница только в том, что если древний человек страдал от недостатка информации, то современный — от её избытка. Именно на примере развитых стран в качестве психологической защиты он избрал ниши, погрузив себя в виртуальный мир грёз, иллюзий, галлюцинаций, алкоголизма, наркомании, религиозного фанатизма и пр.
Однако перейдём от эвфемизмов к чему-то реальному, назову несколько конкретных, перешедших на уровень подсознания и прочно закреплённых там факторов, обусловивших болезненное начало, и, конечно же, вкратце — о принципе их лечения.
Прежде всего, это острые или хронические психотравмы: гибель близкого человека, крах несбывшихся надежд, измена супруга, фрустрация на почве половой дисгармонии, соперничество, длительное и вынужденное пребывание на одной территории с психологически несовместимыми личностями, наличие в семье больного человека, фобические (особенно канцеро- и кардиофобические) по контакту с больным человеком синдромы и мн. др.
Если у вас имеются стабильные, не поддающиеся коррекции обычными средствами симптомы такой патологии — отбросьте чувство ложной стыдливости и посетите психотерапевта. Напоминаю: не психиатра и не психолога, а именно психотерапевта и невролога. Психотерапия — лечение информацией на фоне медикаментозного, должна быть ведущим методом, всё остальное — в зависимости от степени выраженности, общеукрепляющим и симптоматическим. Здесь, как нигде приемлем принцип: Medico manta, non medicamente.