Начал бриться и чуть не кричу,
Я пытаюсь боль выдержать стойко,
Надо срочно явиться к врачу
И попробовать самонастройку.
Только зуб, — в остальном я здоров!
Сила воли всю боль победила.
Я спокоен, как десять слонов,
Хладнокровен, как два крокодила.
По ступенькам я, как кенгуру,
Резво прыгаю, выпрямив плечи,
Я талончик к зубному беру
И судьбе устремляюсь навстречу.
А в приемной народу, — нет слов.
Но меня эта вещь не смутила, —
Я спокоен, как восемь слонов,
Хладнокровье, как у крокодила.
Посылают меня на рентген,
Там берет направление тетя.
И сует мне пластинку взамен:
— Вы к десне ее пальцем прижмете.
Возвращаюсь назад, как сова.
Я шаги ускорять не осмелюсь,
Ведь болит не одна голова,
А и левая пятка и челюсть.
Вот и в белом халате — ОНА,
Осмотрев, бормашину включила.
Я польщен, как четыре слона,
Хладнокровен, как полкрокодила.
— Вы, мужчина, застыли, как шкаф.
Ну откройте, пожалуйста, ротик.
Не хватайте меня за рукав,
А не то вы его оборвете.
Рот открыт, но мешает слюна,
Инструмент, как убойное жало.
Поразмыслив, еще два слона
В непроглядную даль убежало.
Бормашина визжит как фреза,
То завоет, то стихнуть не может.
У врача же очки и глаза —
Все под цвет крокодиловой кожи.
— Потерпите, я нерв вам убью,
И микробы все вылетят пулей.
Не цепляйтесь за юбку мою, —
Вы ее уж почти что стянули.
И опять мне мешает слюна,
Бормашина мешает особо,
Не припомню, где хвост у слона,
И каких величин его хобот.
— Вот и все. Будут крепкими зубки,
Ставим пломбу, не двигайте рот,
А рукой придержите мне юбку,
А не то ненароком спадет.
…Мир оделся в привычный покров,
Боль меня, наконец, отпустила.
Я довольный, как десять слонов,
И голодный, как три крокодила!