На первый вопрос можно ответить следующим образом — чем более остро вслед за непосредственной причиной развивается какой-либо недуг, тем больше у заболевшего шансов извлечь из этого несчастья некоторые конструктивные уроки, чтобы страдание никогда не повторилось. Наиболее показательны в этом смысле травмы и отравления, некоторые инфекционные заболевания.
Реклама
Для расстройств хронических, где обострения чередуются с периодами стабилизации состояния, существуют такие разделы медицины, как профилактика и ранняя диагностика, которым учат пациентов.
То есть, если у человека язвенная болезнь — он должен знать, как правильно питаться и какие продукты для него вредны, а также оптимальный режим работы и отдыха. Если человек зависим от алкоголя и знает о существовании у себя этой проблемы — он должен знать, как отказаться от спиртного при предложении такового в компании, как вести себя в психотравмирующих случаях и насколько коварным может быть псевдорациональное объяснение приема первой дозы («ну подумаешь, бутылочка пива в жаркую погоду»).
Реклама
Получается, с любой болезнью также дается нам и знание о том, какие факторы и стереотипы поведения ухудшают ее течение и прогноз, а какие — фактически приводят к выздоровлению.
Отсюда — ответ на второй вопрос, ведь «кто предупрежден — тот уже вооружен». И даже при тяжелых хронических расстройствах обычно выбор есть. Медицинское название этого выбора — тип приспособительного поведения к болезни. Современные исследователи выделяют по меньшей мере три таких типа, вне зависимости от характера имеющейся патологии.
Первые два типа приспособительного поведения деструктивны — то есть, они не способствуют излечению и в еще большей степени подрывают здоровье. Один из них — деструктивный морбидный (от латинского «морбос») — болезнь.
Реклама
Как следует из названия, это — полное погружение в собственные страдания с резким сужением повседневной активности и прежнего кругозора. Такие люди обычно считают, что страдания их исключительны и неповторимы, а все усилия врачей и близких по просвещению и активизации сводят к психологической игре «ты просто хочешь ободрить меня».
Научно обоснованные знания об их болезни, опыт других в совладании с нею игнорируются или даже отвергаются — «слишком тяжело знать об этом». Зато может иметь место активная миграция по всевозможным специалистами и медицинским учреждениям с намерениями «узнать всю правду», вплоть до представителей так называемой «альтернативной медицины» (попросту говоря — эксплуатирующих веру в чудо обманщиков).
Реклама
Предписанный лечащим врачом режим и лечение утрируются, нередки попытки манипуляции близкими, стремления к получению всевозможных, подчас — нелепых льгот и поблажек (убрать трамвайные рельсы с улицы, чтобы не повышалось давление и не болела голова).
Деструктивный антисоциальный тип поведения — это мизантропическое, окрашенное черным пессимизмом отношение к окружающему и будущему, игнорирование режима и лечения вплоть до активного негативизма, безразличие к себе и близким и полная глухота к конструктивной информации. Увы, это имеет место не только при одной лишь наркомании, но и при достаточно «безвинных» болезнях — например, простудных.
И, наконец, конструктивный тип приспособительного поведения к болезни — это установление доверительных, партнерских отношений с медперсоналом, ответственность перед собой и окружающими за быстрейшее выздоровление и улучшение качества жизни, сбор и использование максимума информации в этой области, в том числе и позитивного опыта других пациентов. Яркие примеры — чтение специальной литературы (например, Р. Вуллис «Если Ваш близкий страдает душевной болезнью», М. Яффе и Э. Фенвик «Как жить с эпилепсией» и многие другие в том числе и в Сети), прохождение психообразовательных и других тренинговых программ, структурирование экологичного досуга и многое другое.
Так что, повторюсь, страдание и знание могут продуктивно совпадать, если сам пациент не возражает этому. Выбор есть всегда, и мы свободны в его осуществлении. И помните — предельных неудач не бывает!