«Как же ее не любить? Боярыня красотою лепа, бела вельми, червлена губами, бровьми союзна, телом изобильна… Чего же тебе надо, собака?!» — говорил царь Иоанн в известной пьесе Булгакова. Известно, что эту фразу писатель позаимствовал у писателя и государственного деятеля XVI−XVII веков князя Катырева-Ростовского. Князь так описывал прелести Ксении Годуновой, дочери Бориса Годунова.
В допетровской Руси женщины вовсе не выглядели скромницами: сложная многослойная одежда с множеством украшений, страсть к серьгам, ожерельям. Одежда преимущественно ярких расцветок: розовая, малиновая, зеленая, лиловая. Русских женщин отличала и чрезвычайная любовь к косметике.
«Иные же жонки лицо своё безобразят, и паки красок накладут — ино червлёно, ино бело, ино сине, что суть подобно мерзкому зверю облизьяну»
Излишества отмечали и иностранцы, побывавшие на Руси.
Англичанин Энтони Дженкинсон в середине XVI века писал:
Женщины в Московии имеют изящную наружность и благовидную красоту лица, но природную красу их портят бесполезные притирания. Они так намазывают свои лица, что почти на расстоянии выстрела можно видеть налепленные на лицах краски. Брови они раскрашивают в чёрную краску под цвет гагата.
Немец Адам Олеарий:
Они белятся так, что кажется, будто кто-то пригоршней муки провёл по их лицу.
Справедливости ради следует отметить, европейские женщины тех времен пользовались теми же косметическими средствами. Однако европейские мужья, в отличие от русских, стремились экономить на своих женах, замечая, что чрезмерные траты на женские ухищрения способствуют разорению. В
А на Руси женщина считала зазорным выйти на улицу без макияжа: толстый слой белил, яркие румяна, подсурьмленные черные блестящие брови. А если кто-то и пытался игнорировать общественные устои в области «прекрасного», это воспринималось как бунт. Известен случай с боярыней Черкасской, которая была очень хороша собой и не желала белиться и румяниться так рьяно. Тогда боярыни настроили мужей, а те, в свою очередь, убедили ее супруга воздействовать на смутьянку.
В Москве в середине XVII века в Китай-городе появляются белильные ряды, аналоги современных магазинов косметики, а до этого в центре столицы косметику покупали в овощных и мясных лавках. Ей торговали у самых стен Кремля, у Собора Василия Блаженного.
Увлечение макияжем не было столь невинно, «красота» угрожала их здоровью — в состав многих средств входили яды: сернистая ртуть, соли свинца, негашеная известь.
Один из канонов женской красоты тех лет воспринимается современным человеком как настоящий эстетический шок — в моду вошли черные зубы. По одной из версий, этот способ русские женщины переняли у азиаток.
Но вероятнее всего, дело было не в моде, пришедшей с Азии. Для отбеливания зубов стали использовать меркуриальные примочки — пасту на основе ртути. Но через пару лет зубы после таких процедур темнели, эмаль сходила, появлялся неприятный запах. Тогда разрушенные зубы стали маскировать черной краской. Петру I даже пришлось издать указ, регламентирующий гигиенические процедуры полости рта: отныне ртутное отбеливание стало под запретом, а зубы полагалось чистить порошком на основе мела.
Историки не пришли к единому мнению, объясняя причину чрезмерной тяги к макияжу и яркой одежде русских женщин. Почему
Версий существует множество: от чувственности, страстности русской натуры до контрастных условий жизни и тяги к справедливости. Именно этой версии придерживался историк Василий Ключевский. Он полагал, что косметика, украшательство у русских женщин — от стремления сгладить неравенства, стремления к справедливости, ведь эти средства способны превратить дурнушку в красавицу.
Николай Чернышевский считал:
Красивая славянская организация, миловидное славянское лицо искажались сообразно восточным понятиям о красоте, так что русский мужчина и русская женщина, могшие следовать требованием тогдашнего хорошего тона, придавали себе совершенно азиатскую наружность и совершенно монгольское безобразие.
Реклама
Петровское время ввело новую моду и на декоративную косметику, но во все времена стремление женщин к преображению своей внешности неизменно.