Что есть Истина для человека?

Никто не сомневается, что источник мудрости, правильного духовного опыта прописан в священном писании. Но возникает вопрос: развивалась ли библия синхронно с развитием человечества, либо, как убеждают богословы, она остается вечно непоколебимой констанцией истины, которую принято боготворить и принимать на веру такой, какой ее сотворил однажды высший разум? Вопрос «Что есть Истина?» ставит под сомнение незыблемый ответ, который заведомо заложен в Библии, но и который заведомо не имеет смысла, ибо для постижения его нужно иметь определённые жизненные причины и мотивы,

т. е. находиться в свободе жизни.

Достижение истинного счастья, всей полноты духа не ограничивается лишь принятием истины как тайны и благодати религиозного бытия, а совершается в полном раскрытии жизни как одной из божественных возможностей найти её. Жизнь же, в свою очередь, не ограничивается лишь церковным осмыслением истины. Вся полнота постижения тайны жизни, безусловно, происходит через церковь — места духовного взросления. Церковь — символ духовного пути. Но мы часто вновь и вновь забываем, что церковь есть производная веросозидания, но никак не материальная добытийственность, пристанище, в котором «штампуют» истину независимо от человека.

Потребность искания Бога всегда существовала. Человек в древности просто не мог объяснить проявление высших сил природы и поэтому сводил неконтролируемую одухотворенность к небесной энергии,

т. е. к Богу. Со временем идея Бога стала более приближенной к человеку, более направленной на человеческую свободу, потенциал и духовный источник. И церковь стала образом этого источника.

Здесь заслуга Иисуса Христа. Христианство запустило процесс гуманизации и духовно-нравственного преображения человека. Все это происходило под аккомпанемент соборного мышления. Соборное мышление — это данность нашего времени, которая подразумевает сохранение и реализацию духовного опыта человека. Но иногда богословское мышление просто не способно органично, со всем естеством проникнуть в природу человеческих исканий, убедить обычного человека в том, что нужно соблюдать библейские заповеди.

Это происходит по причине чрезмерно отвлеченного размышления лишь об откровениях Господних. Богословы превращаются в ортодоксов в самом ужасном смысле этого слова, ибо такие ортодоксы, увы, игнорируют множественность и разнообразность мира, принимая лишь единое божественное проявление в человеке. Таким образом, они становятся непонятны людям и, в принципе, помочь им не могут. Поиск истины есть основной симптом преобразования и изменения Библии. Библия есть символ обнаружения Истины, иначе бы ее просто не существовало.

Человек — универсальное, вечно отрывающееся существо, которое оставляет после себя свободу познанного мира. Но он не останавливается на месте. Его раскрывающаяся сущность основывается на вере в познание свободы еще непознанного мира. Именно этот непознанный, скрытый от нас мир и есть тайна бытия, которая тождественна нашему внутреннему духовному вечно раскрывающемуся существу, тождественна нашей собственной свободе и, в какой-то степени, тождественна поиску Бога.

Человек, познавая природу мира, тем самым познаёт самого себя. Человек, познавая Бога, тем самым познает свою возможность его лучше узнать, т. е. открывает для себя царство свободного духа, прикасается к истинной свободе. Без таких условий, методов жизни и направленности духа невозможно стремиться к истинному слову, к истинной жизни, к истинному Богу. Все едино во Вселенной. И Бог хочет не больше узнать нас, чем мы его. И если люди церкви думают, что Бог знает нас, то это ложь и обман, ибо их знание о знании Бога о нас — невежество и церковная ересь, которая внушает человеку найти самый легкий путь стать верующим.

Вера динамична: она действует вместе с нашими усилиями, преобразовывается синхронно с нашей свободой, побеждает всегда при условии преданности себе и своим духовным идеалам. Без данного экзистенциального опыта, опыта духовной свободы не появились бы заповеди и законы, которые мы так прекрасно понимаем. Как мы можем их не понимать, если они созданы под бременем жизненного страдания и духовной борьбы, под символом поиска Истины? Но «заповеди Божьи» эффективны лишь относительно, ибо писались и понимались человеком.

Наивно было бы думать, что вдруг, однажды, давным-давно они возникли из пустоты, как что-то прилетевшее сверху, независимо от нас. Нравственные принципы есть опыт человеческой свободы, не божественной, не иноземной, не инопланетной, а человеческой. И созданы они нами для нас самих, для людей и будут создаваться для людей и дальше, но с условием сохранения и уважения опыта человеческого переживания.

А есть ли это уважение в нашем мире? Есть ли оно там, где защитники Бога равнодушны к искателям Бога? Есть ли оно там, где фанатики религии глухи к трогательному стихотворению маленькой девочки? Есть ли оно там, где защитники государства равнодушны к оппозиционерам? Есть ли оно там, где живая сущность человека заброшена на второй план «религиозного прогресса», в место, где еле заметно сверкают те самые заповеди. Есть ли оно там?

Бог не умрет, если с дерзновением позволить себе лучше понять, почувствовать Его в себе. Бог не умрет, если отдалиться от него, дабы приблизиться к себе. Бог не умрет, если сказать: «Библейские заповеди — это долг человека перед человеком во славу человека». Бог не умрет, если человек создаст своей верой, своим сердцем свободу нового понимания мировых заповедей во славу человечества. И именно за это Бог его и любит… Бог не умрет, ибо он не знает смерти.