Первенец автоматически становится «большой». Для кого он большой? Сам для себя? Нет, большой он теперь для родителей. А как же? Сам ходит, ест, пьет, даже телефоном пользуется запросто! Ребенку так и заявляют: «Теперь ты не просто сын (дочь), ты — старший, должен все понимать, все знать». Подразумевается: а не знаешь, так должен догадываться — не маленький же!
А что ребенок? Вдруг (вот для него, действительно, «вдруг!») обнаруживается, что с появлением брата никакими играми и развлечениями и не пахнет. Младенец либо спит, либо ест, либо исходит истошным криком. Играть с ним невозможно, да и мама всегда тут как тут: «Не шуми! Телевизор не включай. Не трогай Игорька (Олежку, Машеньку, Ксюшеньку…) — у тебя руки грязные!» И еще обиднее: «Что тут делает твое барахло? Здесь могут быть только подгузники и пеленки!» Это любимый самый лучший в мире заяц или книжка — барахло?! Да что творится-то, вообще? Может, мы и на дачу в субботу не едем? Что-то этот красный червяк (реальное выражение 8-летней девочки) второй день не спит толком, и все словно с ума посходили…
Родители, а иногда вместе с ними бабушки и дедушки, так озабочены выкармливанием, выгуливанием, лечением второго ребенка, что словно забывают, что старший — тоже ребенок, он не стал вдруг умнее, мудрее, сильнее. Наоборот, он практически в одночасье перешел в другую категорию, для него непонятную и далеко не всегда приятную. К 6−7 годам, всю свою жизнь ощущавший себя центром семьи, получавший все внимание и минимум ограничений, он, по большому счету — сложившийся эгоист. Но эгоизм этот не агрессивный — ребенок владеет всем просто по праву младшего и всеми любимого. Хочется подчеркнуть: именно дети шести-семи лет. Впрочем, пять и восемь тоже могут оказаться сложным возрастом, это еще зависит от общей атмосферы в семье: психологической, финансовой
Двух-трех-летние дети еще не успевают сформировать убеждение, что весь мир только для них. Они многого пока не знают, и появление новорожденного младенца воспринимается спокойнее, просто как некое очередное событие. Более старшие, наоборот, отлично помнят, как было хорошо, привычно, удобно, а теперь совсем другое — тут не сиди, под ногами не мешайся, рисовать иди на кухню, а уж просить оладьи в воскресное утро, как бывало раньше, вообще бесполезно…
Далеко не всегда дети с энтузиазмом встречают изменение условий жизни и своего статуса в семье. Даже если внешне все вроде бы по-прежнему — так же регулярно кормят, одевают, обеспечивают новыми игрушками и гаджетами, и даже иногда выводят в гости или на прогулку поинтереснее и подальше, чем в своем дворе рядом с коляской. Потеря того прекрасного ощущения, что ты — главный в этом мире, мама с папой тебя обожают, всегда на твоей стороне…
Конечно, не стоит сейчас рассматривать здесь изначально проблемные ситуации, когда, например, папа пьет (гуляет, маму бьет, не работает и прочие напасти) либо его просто нет по определению. Тут и единственному чаду вряд ли будет хорошо. Появление второго и часто незапланированного ребенка может превратить жизнь старшего в кошмар: задерганная мать не находит в себе силы для нормального общения с ним, да еще и сваливает часть своей работы — он и нянька, и в магазин курьер, и посуду помой.
Нет, речь идет о вроде бы вполне благополучных небедных полных семьях, где все друг друга любят и есть все условия для рождения еще двух-трех. Ну ладно, хотя бы одного…
Случай из жизни.
Я, конечно, не против того, чтобы в стране рождалось больше детей. Хотелось бы только, чтобы решение о втором ребенке было максимально осознанным, а родители понимали, как это отразится на их первенце. Как говорится, «мы в ответе за тех, кого приручили». В данном случае — родили.
Хотя и не уверена, что есть у меня моральное право раздавать советы, хочется обозначить некий «список пожеланий» родителям — вдруг кому-нибудь он хоть немного поможет взглянуть на ситуацию в семье под иным углом зрения?