По его прогнозам, такие слабо вообразимые вещи, как бессмертие, замена износившихся органов, выход в Интернет прямо из мозга, компьютеры, встроенные в выбивалку для ковров и онкосканеры в зубных щетках, станут привычнее мобильных телефонов.
Не буду пафосно повторяться, что «еще двадцать лет тому назад мы даже не могли себе представить» и так далее. Все равно мы почти утратили способность изумляться окружающим нас чудесам, а наоборот, испытываем все большую фрустрацию и раздражение, когда не везде есть вай-фай, или что за железнодорожным билетом, заказанным по Интернету, иногда надо все-таки переться в кассу и общаться с недовольными жизнью кассиршами.
Разумеется, прогнозы в этой книге касались только науки и техники, но я задумалась, что в скором будущем обязательно изменится и приватная сфера. Хотя, как утверждал Карл Маркс в своей теории исторического материализма, несмотря на быстро меняющиеся надстройки (научно-технический прогресс, развитие экономики и проч.), базис — который как раз и касается сферы семьи и общественной жизни — меняется долго и туго.
Впрочем, биологи и генетики тоже косвенно подтверждают эту теорию: за последние сто тысяч лет мозг человека не изменился, и генетически мы всё те же пещерные люди с присущими им страхами, маленькими радостями, страстями и тайными желаниями. В те времена — впрочем, как и сейчас — выживали самые общительные, самые активные особи, которые могли налаживать и поддерживать связи, в том числе и внутри семьи.
Но тем не менее изменения происходят. На смену патриархальной семье, где муж зарабатывает, а жена занимается очагом и детьми, приходит новый тип — где оба партнера заняты добычей материальных благ в более-менее равной степени. Несмотря на стенания многих женщин о том, что они мечтают быть домохозяйками, чтобы муж их содержал, в реальности они забывают, что заказывает музыку тот, кто платит.
То есть тот, кто распределяет матблага, находится в заведомо лучшей ситуации, чем тот, кто их униженно выпрашивает. И при этом домашний труд — монотонный, бессмысленный и беспощадный — не считается за таковой и часто не ценится близкими.
Реаниматоры патриархального устоя кликушествуют, призывая к терпению, смирению и жертвенности — причем касается это почему-то только женщин. Но спасибо прогрессу и здравому смыслу, все больше женщин выбирают материальную независимость и карьеру вместо служения очагу и иллюзорного женского счастья — а значит, патриархальная семья уже постепенно становится пережитком прошлого, и это неизбежный процесс.
Поколение наших родителей считало нормальным отдать внуков бабушкам-дедушкам и заниматься своей молодой жизнью дальше, тем более что из-за проблем с жилплощадью многие семьи жили скопом. Сегодня все изменилось — во-первых, молодые бабушки-дедушки хотят жить активно, работать и путешествовать, во-вторых, родители сами хотят воспитывать своих детей и сами отвечать за результат.
При этом вспомните, сколько ваших знакомых одноклассников живут со своими биологическими родителями — уверена, их все меньше и меньше, ведь количество разводов растет.
Конечно, ничего более цементирующего, чем ипотека, пока что не придумано — знаю семьи, когда муж и жена, уже будучи в разводе, продолжают вынужденно жить вместе, воспитывая ребенка по очереди и устраивая личную жизнь на стороне.
Но это не очень позитивный пример — гораздо лучше другой: вот моя подруга установила график присмотра за общими детьми с бывшей женой ее нынешнего бойфренда. Оглянитесь вокруг — сколько бывших семей дружит новыми семьями, при этом достаточно мирно! Все меньше и меньше женщин воспринимают развод как крушение всей жизни, а наоборот, с оптимизмом смотрят в будущее.
Заявления типа «Я не дам ребенку общаться с отцом, а то у меня будет новый муж, и пусть ребенок называет его папой» вызывают как минимум недоумение своей неадекватностью текущему моменту. Давление общества на тему «семья — это навсегда» и так давно ослабело, в общем, патриархальная семья отмирает. А что же приходит ей на смену?
На Западе исследователи говорят о распространении так называемых пэчворк-семей — состоящих из именно таких разнообразных сегментов, не обязательно родителей, а новых супругов родителей, их детей от прошлых браков и новых детей. Такая схема семейных отношений становится все более и более реалистичной — и более того, никого уже не удивляет.
При достаточном уровне интеллигентности и самосознания пэчворк-семья может жить достаточно дружно — конечно, необходимо терпение, чтобы принять в свой круг новых родственников, но терпение и умение налаживать связи (помните первобытных людей?) необходимо всегда и в любых коллективах. Во всяком случае, это полезнее для детей, чем институт «воскресных пап» — когда отец, жертвуя своими выходными и праздниками, появляется раз в неделю и не воспитывает детей толком, а лишь балует их, оставляя всю «грязную работу» на долю матери.
Резюмируем все вышесказанное. Вам не кажется, что по сути мы возвращаемся к первобытно-общинному строю, когда детей воспитывали сообща — всем большим племенем? Разумеется, я утрирую, но что-то в этом есть, и изменения, которые происходят, не являются плохими или хорошими — они просто неизбежны!
…Пойду-ка заранее запишусь в очередь на вживление в мозг чипов, чтобы быть в числе первых, когда эти чипы изобретут.