Для жен дядьев они все становились золовками и деверьями. Впрочем, кое-где золовкой кликали и жену деверя, а в других местах супругу мужнина брата называли ятровкой, в третьих — сношенницей, есть и такие местности, где эти слова считались синонимами.
На свадьбе
Братья и сестры жениха имели в свадебных торжествах «чины», то есть за ними были закреплены обрядовые действия. Женатый брат жениха, в частности, был свидетелем с его стороны при рукобитье (уговоре о свадьбе). Ежели такового не было, то другой женатый родственник назначался «ручным деверем», и отказываться от такой должности было нельзя. Именно ручной деверь в день свадьбы отводил невесту из горницы на родительское благословение.
В свадебной песне невесту наставляли:
Назови золовушек всех по имени,
Назови деверьев всех по отчеству,
Назови свекровушку «Свекры-матушка»,
Назови свекра «Свекор-батюшка»,
Назови ты мужа «Милый мой дружок».
Заметим, что начинается перебор новых родственников с сестер и братьев новобрачного, и не удивительно — именно с ними молодухе придется проводить больше всего времени в новой семье, прежде всего, в хозяйственных делах и заботах. Хотя по пословице: «первая зазнобушка — свекор да свекровушка, другая зазнобушка — деверь да золовушка».
У южных и западных славян деверья с золовками просеивали муку для свадебных хлебов, мастерили свадебные знамена для жениха и невесты, приглашали гостей, обходя дома односельчан с баклажками вина, готовили брачное ложе (к которому допускали молодоженов за выкуп)
… и после свадьбы
Как свекор и свекровь считались для молодой жены их сына богоданными родителями, так золовки и деверья становились богоданными сестрицами и братцами. Отношения с ними складывались по-разному. В народной песне звучит жалобный плач молодухи: «Прилучают меня к деверю, к ятровке, к лихой золовке».
Золовкой, как уже упоминалось, сестру мужа назвали по обряду «золования», когда она осыпала новобрачную золой из родной печки, а с утратой сакрального смысла этого понятия к ней приклеился ярлык злыдни:
Золовка — зловка, золовка — колотовка, золовка — мутовка.
Золовки — колотовки, побей головки.
Золовка-котоловка, гадючья головка.
Золовушкины речи репьем стоят.
Частенько, видно, не складывались отношения молодухи с мужниной сестрой, раз народ сочинил: «Невестка и золовка живут неловко». А почему? Одно из расхожих объяснений: взаимная ревность. Кроме того, золовка наделялась правом командовать молодой и, пользуясь им, могла выставить ее в неприглядном свете. Говорили, что будто бы «золовка хитра на уловки» и рассуждали так: «Каковы золовки, таковы и невестки». — Мол, от них во многом зависит, как будут воспринимать жену в отчем доме ее мужа.
А сестры его, отмахиваясь от дурной славы, ответствовали: «Мы не в лиху сноху: что бог подаст, то и людям», то есть заявляли о своих широких щедрых душах, но при этом не могли отказаться от упрека своей невестке. Для уравновешивания ответственности за отсутствие лада между родственниками на русском Севере придумали такое присловье: «Невестка золовке никудышный (г…й) друг».
Семейный чин деверя имеет санскритское происхождение. Некоторые специалисты, правда, указывают на латинские корни, но с точки зрения хронологии они могут иметь лишь вторичное значение. Впрочем, читатели могут сами для себя решить, какая версия им представляется более верной.
К деверю, то есть мужнину брату, в народном фольклоре сложилось двойственное отношение. С одной стороны: «деверь невестке — обычный друг». Согласитесь, характеристика вполне положительная. Возможно, в ней звучат отголоски древнейшего обычая, существовавшего у многих народов, когда вдова должна была выйти замуж за брата умершего мужа.
Кроме того, в сравнении с золовкой, на взгляд невестки, мужнин брат выигрывал: «Лучше деверя четыре, чем золовушка одна!»; «ой, семеро деверьев, красота моя, а одна золва, сухота моя»; «лучше семь топоров, чем семь копылов». Под копылами (которые изначально обозначали бруски в санных полозьях) подразумеваются сестры супруга, а под топорами — братья.
С другой стороны, довольно часто деверьев называли насмешниками и пересмешниками. Уж не они ли сами придумали шутку о неумелой молодухе: «Села невестка прясть: берегите, деверья, глаза»! В уста мужниных братьев вкладывали нелестные характеристики его жены: непряха, растащидомка
Впрочем, иные невестки тоже за словом в карман не лезли и выдавали в ответ аттестацию весьма язвительную: «У меня деверья выхлебчивы, налитого не покидай». Жесткосердным женам приписывали: «Нет нужды невестке, что деверь не ел: хоть ешь, хоть сохни, хоть так издохни (хоть жри — не жри, хоть так умри!). Но та женщина, которой посчастливилось найти взаимопонимание с мужниным братом, хвалилась этим перед другой, менее удачливой: «Мой деверек — браток, не твоему деверищу чета».
А ведь бывало, что в мужниной семье хорошо жилось его супруге. Вот как об этом сказано в «Калевале»:
Всем богат новый дом красавицы —
молока пей, сколько хочешь,
масла ешь, сколько нравится.
Свекор ей — как родной отец,
свекровь — что любящая мать,
деверья — словно братья родные,
золовка — будто заботливая сестра.
Вот на этой радостной ноте можно и закончить рассказ о том, кем приходилась жене родня ее супруга. И пожелать всем замужним женщинам согласия со свойственными родственниками.
Кем приходятся жене родственники ее мужа? Свекор и свекровь в традициях наших предков
Кем приходится жена мужниной родне: невесткой или снохой? Традиции предков