Пример? Годы правления Рональда Рейгана. На мир обрушилась новая чума 20 столетия — СПИД. Наука тогда еще мало знала о заражениях СПИДом не только половым путем, но и через прямое и непрямое переливание крови. Погибали люди. Медицина была бессильна. Науке нужны были срочные правительственные гранты для проведения исследований и разработку эффективных медикаментов. Благодаря рейганомике в стране такие деньги имелись, но Рональд Рейган, посоветовавшись по прямому проводу с Господом Богом и услышав Голос, категорически отказал ученым: СПИД — наказание за грехи наркоманов и геев, заслуженная ими божья кара и такова воля Отца Всевышнего. В результате мы сегодня находимся там, где находимся. Вуаля!
На днях Ватикан снова заявил свое «низзя!» исследованиям в области стволовых клеток. И Рейган, бывший несколько лет «овощем», умирающим от болезни Альтцгеймера, не дожил до милостивого разрешения Ватиканом метода стволовых клеток, способного успешно излечить его смертельный недуг. Божья кара?
Поэтому вот это, уже ставшее привычным для американских врачей, маленькое DNR является первой победой здравого смысла и подлинного милосердия, победой уважения воли умирающего человека или близких любящих его людей.
Прискорбно, немилосердно решение верующих членов семьи Ариэля Шарона держать который год его тело на машинах. А я уверена, что сам он, спроси бы кто его при жизни, как бы он поступил при таком раскладе, распорядился бы о DNR. Это был мужественный и мудрый человек. Абcурдно решение матери судить своего зятя за разрешение отключить от машин его жену, 18 лет пролежавшую «овощем» и так ни разу и не подавшую признаков жизни.
Вы знаете, как и от чего вы умрете? Я тоже нет. Никто не знает. Просто все молят о быстрой и легкой смерти во сне, когда наступит наш час. Каждый из нас страшится лежать годами обузой для близких, боится стать «овощем», боится медленного конца и долгих предсмертных страданий. Разве не в нашей власти при жизни передать свою волю близким? Разве не имеет права здраво рассуждающий человек дать при жизни распоряжение медикам на такой случай?
И вот тут мы снова упираемся в этическую проблему. Не знаю, как в России, но в США пациенту врачи сообщают его прогноз честно и открыто. Обсуждаются все варианты исхода заболевания, даются распоряжения для всех вариантов исхода. При желании пациента такое обсуждение может происходить в присутствии его близких. Если пациент принимает решение и подписывает форму DNR, его воля будет выполнена персоналом, даже если близкие будут потом препятствовать и требовать сохранять тело на машинах.
Если человек по прогнозу врачей уже никогда не сможет самостоятельно принять решение (как в случае с Ариэлем Шароном), тогда такое решение принимается членом семьи. И, поверьте, ему-то гораздо тяжелее принять решение о DNR, чем самому пациенту, если бы он был в своей памяти. Мы не хотим отпускать даже то, что осталось от близкого, хотя прекрасно знаем, что это уже живой труп и что он давно уже ушел от нас. Мы не умеем принимать такие решения, мы боимся греха, мы надеемся на чудо, мы не хотим принимать на себя ответственности, мы не хотим считаться с реальностью. А не грешим ли мы больше перед Богом в том, что держим это, уже умершее для жизни, тело на трубках, не давая душе любимого нами человека отлететь, а телу быть преданым, наконец, земле.
Наша любовь к близким в такие минуты эгоистична. Не о своем ли душевном комфорте мы больше печемся, чем о страданиях любимого (а никто не знает, что эти «овощи» чувствуют, какую мученическую боль переносят — молчит наука. Кома — дело темное.) и бессмысленности продолжения жизни тела?
Потому я и говорю, что DNR — это маленькая, но уже победа человека над правом других людей принимать за него самого важнейшее решение в его жизни. Воля умирающего умереть так, как он считает нужным — святая воля. Наша жизнь земная — не просто черточка между двум датами на могильном камне. Вся наша жизнь есть подготовка к большому и трудному моменту — умереть достойно. И только эту работу нельзя выполнить коллективно — каждый умирает по одиночке. Нельзя, чтобы у свободного человека право умереть достойно было отнято другими людьми. Вот почему прижизненный акт DNR — залог достойной смерти.
Я уверена, что и другие штаты США вслед за Орегоном примут все-таки закон об эвтаназии. Если следовать логике, то, коль скоро DNR стало вполне законным, то чем это отличается от легальной эвтаназии, основанной на желании самого пациента при его жизни и окончательном прогнозе врачей? Люди рождаются свободными и хотят уйти свободными из этой жизни, коль настал их час. Гуманность DNR и эвтаназии самоочевидна. Просто мы, живые близкие люди умирающего, порой ведем себя как незабвенной памяти президент Рональд Рейган.
Не показателен ли факт, что супруга покойного, бывшая первая леди Нэнси Рейган, основала фонд Альтцгеймера и ведет борьбу за разрешение исследований в области стволовых клеток? Вот такие зигзаги пишет наша жизнь. И пульса денура по Шарону когда-то все же свершится. Я верю, что настанет, наконец, день, когда тело этого мужественного человека будет предано земле.
Что я хотела бы сказать каждому из вас — не бойтесь этой темы, не зарывайте головы в песок: вечно никто жить не будет. Поговорите с вашими близкими трезво и реально, узнайте их волю, выскажите свою. Все мы под Богом ходим, и никто не знает, когда нас что ждет. Кто как не мы, близкие, должны обсудить между собой этот важный вопрос, пока он все еще часть нашей земной жизни.
Мне жалко заканчивать на печальной ноте, но веселья из этой статьи не выжать никак. Поэтому давайте выжмем из нее хотя бы здравый смысл — memento mori..