Одного из таких — назовем его Цахи (он не очень сильно «поврежденный») — я вижу почти каждый день. Заметно, что у него есть отклонения, но он женат (тоже на не совсем развитой), у них есть сын. Живут они без опеки, в своей квартире. Странности проявляются четко, но иногда это приобретает почти катастрофический характер. Однажды он решил вдруг прицепиться к тронувшемуся автомобилю. Прицепился. Водитель не заметил «зайца», автомобиль ускорил ход, Цахи упал, сильно ушиб подбородок. И по его глазам было видно, что он ничего не понял: как это произошло? Полностью отсутствующий взгляд!
Абсолютно детский поступок! Ему захотелось прокатиться именно таким образом, как в детстве (может быть?). И это взрослый, если не сказать пожилой, человек, ему уже за 40! И он, как было сказано, не требует ежедневной опеки!
А как с теми, кто нуждается в корректировке своих действий если не ежеминутно, то, по крайней мере, ежедневно? И с ними могут случиться неприятные вещи.
Конечно, такое бывает не каждый день и не с каждым, и на подобный случай инструктор ничего заранее заготовить не может. Но какие-то общие моменты поддаются прогнозированию и соответственно вовремя могут корректироваться.
Заметим, что особенным людям тяжело говорить, подбирать нужные слова. Когда они дома — родители могут понять, что происходит с их ребенком. Если такие дети живут в общежитии (разумеется, под наблюдением), временами возникают не очень приятные ситуации.
Вот пример. Как правило, подопечные старательны, не хотят оставаться дома, когда все уходят на работу: они хотят быть «как все». Представьте, он заболел. И не может толком объяснить, что с ним, не хочет просить лекарство (не хочет казаться больным, чтобы его взяли на работу). Поэтому вожатый должен быть предельно внимательным, должен уметь разговорить больного, определить, насколько его состояние ушло от нормы, и принять мотивированное решение (мотивировка нужно подопечному!) — оставить его дома, дать ему лекарство, вызвать врача или дать возможность пойти со всеми.
Существенная проблема — неуверенность в себе. Это есть у всех, а у таких людей это проявляется в гораздо большей степени. Обычный человек приходит на свое рабочее место несколько раньше (за 5−10 минут), уходит позднее (может задержаться и подольше, если это требует работа). А что особенный?
Рассказывает Ира Эпштейн:
«В одной из квартир, за которыми я закреплена, живут шестеро самостоятельных. Еще не так давно вожатые оставались на ночное дежурство, пока не убедились, что подопечные сами могут ездить на работу, знают, где магазин, банк, почта, телефон. Когда удостоверились, что все необходимое они могут делать сами, им нужна только легкая опека (чтобы их кто-то направлял в течение дня), с ними перестали оставаться ночью.
Утром они встают сами, уходят на работу. Однажды разговариваю с ними: «Как вы встали сегодня? А вы заметили, который был час?» Вдруг выясняется, что они уходят на работу на час раньше. Начинаю объяснять: «Смотри, это слишком рано. Ты устанешь, зачем же там сидеть? Да еще одному, за час до начала работы». «Я не хочу опоздать, я боюсь потерять работу». «Смотри, ты не потеряешь, ты можешь прийти попозже…»
Объяснение принято, они будут ходить на работу вовремя — и так до следующего раза.
С другой стороны, они очень чувствительны к проявлениям недоверия. Естественно, что ожидать от них безошибочных действий на уровне нормального человека не приходится, но демонстрировать или показывать им, что они несамостоятельные — это значит нанести им сильную душевную травму.
Один из них регулярно ходит в магазин за покупками. И сколько раз он приносил не то, что надо! Но послать с ним кого-нибудь — упаси Бог! Он ходит в магазин один, он самостоятельный, он гордый, он рассказывает об этом каждый день своей маме по телефону (маме за девяносто, ему самому — больше пятидесяти)."
Инструктор все время на связи с вожатыми, днем и ночью он готов оказать помощь советом или действием своим подопечным. Непросто — практически не принадлежишь себе. Что дает силы для такой работы — любовь к делу. И, безусловно, страстное желание помочь особенным людям.
Инструктор Ира Эпштейн: «Есть десятки добровольцев, которые хотят у нас работать. Мы ежедневно получаем десятки автобиографий. Я не могу сказать, что я в восторге от молодежи. Но когда я вижу такое количество автобиографий (людей, которые хотят у нас работать), что мне тяжело выбрать, меня это приятно поражает.»
Может показаться, что найти таких увлеченных людей чрезвычайно сложно. На самом деле — надо только начать такой поиск. Люди откликнутся, придут и будут работать!