Глазки совсем проснулись и ты, резво преодолев небольшое расстояние между нами, обхватываешь меня за шею ручками и припечатываешься к моей щеке теплым личиком — целуешь. Заглядывая мне в лицо, ты что-то быстро-быстро «щебечешь». Может быть, пересказываешь мне свой сон, а может, говоришь, как ты любишь маму — я, к сожалению, пока не понимаю.
Мы идем умываться, ты с удовольствием плещешься в холодной воде, хохочешь и забавно жмуришься, выпячивая губки, когда шаловливые брызги попадают тебе на личико. Мне страшно даже подумать о том, что однажды ты можешь усомниться в моей любви к тебе. Ведь дети и родители понимают ее совсем по-разному. Ребенок думает, что любовь должна проявляться, как вседозволенность и слепое обожание, а мама понимает, что именно ее строгость и последовательность в воспитании сослужат хорошую службу ее сокровищу. Поэтому мамина любовь — это забота о будущем ребенка, пусть даже сейчас он может злиться и обижаться на нее…
После завтрака мы с тобой одеваемся и идем на улицу. Ты уже хочешь быть самостоятельной — топаешь ножками в маленьких ботиночках, кружишься на одном месте, пытаясь забрать у меня свою ручку, но, вырвавшись «на свободу», тут же опускаешься ладошками на асфальт — немного переоценила свои силы… Да, малышка, ты еще не раз будешь сталкиваться с тем, что взялась за задачку «не по плечу», а я еще не однажды попытаюсь удержать тебя от неверного шага. Я знаю, что, не набивая шишек и не пытаясь «перепрыгнуть через себя», ты никогда ничему не сможешь научиться. Но очень тяжело бездействовать, когда самый родной и дорогой человечек собирается совершить ошибку. Я постараюсь не ограничивать твое взросление. Прости, если не всегда у меня это будет получаться. Однажды, когда ты приложишь к груди собственного ребенка и задохнешься, растворившись во всепоглощающей любви к этому крохотному созданию, я уверена, ты поймешь меня. Ведь я же поняла…