Мы часто видим на украинском телевидении ролики, призывающие нас брать из детских домов ребятишек. Давайте внимательно разберемся в своих чувствах от просмотра этих сюжетов. Во-первых, заметьте — камера «наезжает» на ребенка сверху.
То есть, он смотрит в объектив снизу-вверх, что создает эффект «печальных глаз», а иногда кажется, что дети глядят на нас «набычившись». Далее — дежурные игрушки под рукой.
Постановочные движения, стишки, заунывный голос рассказывает: «Я люблю рисовать… играть в футбол… стирать…» Концовка сюжета всегда — в черно-белом. Резкие, тревожные аккорды музыки — черно-белая заставка — конец клипа, призывающего усыновлять детей. Возможно, кто-то меня осудит, но у меня эти коротенькие сюжеты всегда вызывают стойкое желание щелкнуть пультом телевизора. Тяжело на это смотреть.
Хочется выпрыгнуть из минутного омута тоски и жалости, перескочить на соседний канал, где пляшут или смеются. И спустя пару минут жалость проходит. Унылое впечатление затирается. Становится легко и комфортно. Телевизионный пульт в который раз спасает от навязчиво-страшной действительности… Как это у наших соседей-россиян?
Съемочная группа несколько дней проводит в детском доме. Ребята привыкают к операторам. Потом их помещают в естественную среду, где им интересно и на самом деле весело. Если любишь рисовать — рисуй. Но не постановочно, а по-настоящему. Твори! А мы тебя будем снимать в этот момент. Если ты без ума от футбола — бегай с мячом! И в клипах щекастые, раскрасневшиеся от беготни по футбольному полю карапузы весело смеются в камеру.
Здорово? Просмотрев такие сюжеты, остро понимаешь, что в детских домах — нормальные, обычные дети. У них небольшая проблемка, которую мы с вами можем легко решить, став родителями для этих талантливых весельчаков. И коэффициент полезного действия социальных сюжетов на российском телевидении не чета коэффициенту полезного действия от аналогичных украинских сюжетов…
Когда они узнают?
Многие видели бездарную передачу украинской плаксивой ведущей (по совместительству депутата Верховной Рады), в которой некая девица девятнадцати лет от роду высказывала претензии семье, удочерившей ее много лет назад.
Семья не очень богата, и девица обвиняла родителей в том, что они-де «поломали и испортили» ей жизнь. Мол, кто знает — возможно, биологические родители были миллионерами, а еще, как знать, вдруг ее удочерили бы люди «побогаче». Такое тоже бывает. И сеют подобные передачи сомнения по поводу того — что случится, когда приемный ребенок узнает, что он — не родной? Что случится в этот роковой час, когда ребенок поймет, что его усыновили много лет назад?
Тайна усыновления — страшная тайна. Тайна, окутанная ореолом недомолвок и каждодневным напряжением для родителей такого ребенка. А известно ли вам, что в большинстве развитых стран отсутствует само понятие «тайны усыновления»? Безумие, правда? Не надо менять место жительства, не надо отказываться от круга общения, от людей, могущих «сболтнуть лишнее». Как придумают что-то эти европейцы…
Кто-нибудь скажет — «ему легко говорить, ведь он не усыновлял никого». Тоже верно. И потому я встретился с одним человеком. Зовут человека Светлана Дядченко. Эта красивая молодая женщина, являющаяся главой наблюдательного совета Всеукраинской общественной организации «Общество равных возможностей» усыновила троих (!) детей.
И, как только дети подросли настолько, чтобы начать понимать определенные вещи, она рассказала им, что они — усыновленные. Рассказала аккуратно, так, чтобы до детских умов дошло. «Некоторые дети появляются из животика, некоторые — из садика», «Я увидела сон. Там был ты. Я приехала в садик и нашла тебя». Она объясняла им причину появления у них мамы, любящей, заботливой, в виде сказки, очень мягко и доходчиво. И дети — поняли!
Пускай теперь кто-нибудь «раскроет им страшную тайну их усыновления». Да они рассмеются в лицо такому «доброжелателю»! У этих детей — иммунитет на подобные «тайны». Их любят, и они любят. Что еще надо? Они — родные своей маме.
— Это обычные дети. Очень красивые, умные. Самое потрясающее — они уже становятся похожи на меня! — Светлана протягивает мне фотографии.
Это кажется нереальным и необъяснимым, но дети на самом деле очень похожи на мать. Более того, они похожи между собой. Сходство поразительное. Родные братья и сестры!
Так объясните же мне — зачем делать тайну из усыновления? Зачем трястись над каждым словом, зачем проводить годы в напряжении, опасаясь раскрытия этой самой «тайны»?
Когда ребенок в 13−14 лет узнает, что он не является биологическим сыном (дочерью) — это шок. Он понимает вдруг, что его всю жизнь обманывали. Причем, обманывали те, кому он доверял больше всего на свете. Как поступит маленький человечек в этом возрасте — неизвестно. Какие действия предпримет он, раздавленный ужасным известием о том, что от него скрывали правду? Задумайтесь над этим…
Существует множество мифов, на освещение которых у меня, к сожалению, не хватит статьи. Здесь и «очереди на усыновление», которых нет в помине, здесь и «куча документов», необходимых для усыновления («куча» документов аналогична той, что мы собираем для получения водительских прав плюс справка с места работы и выезд по месту жительства эксперта, оценивающего условия проживания), здесь и палки в колеса от госучреждений, созданных для того, чтобы заниматься проблемами детей…
Последнее, к сожалению, является мифом лишь отчасти. Имеют место случаи. Просто люди, прилипшие к кожаным креслам в высоких кабинетах, как мне кажется, слегка забыли о том, зачем они в этих кабинетах находятся. Для какой цели они помещены в эти кабинеты.
Кажется глупейшим нонсенсом то, что в стране, где тысячи детей находятся в детских домах, госчиновники не цепляются мертвой хваткой в каждого, кто желает усыновить ребенка, а ведут себя, как продавцы лежалой колбасы в советских магазинах. «Не хотите то, что предлагаем — не берите! Вас много, я один…» Ну да, имея на руках подшивку ваших законных прав, можно дядям и тетям в кожаных креслах напомнить об их (дядь и теть) истинном предназначении…
«Нас должно быть 50 млн.!» Это — лозунг, взятый на вооружение государством Украина. Если будет внедрена в жизнь программа по увеличению рождаемости, при которой за первого ребенка выплачивается 8000, за второго — 15000, а за третьего — 25000, вполне возможно, что нас на самом деле, в самом ближайшем времени станет 50 миллионов.
Но сколько миллионов при этом сразу после рождения очутится в детдомах — неведомо. А скольким ребятишкам уже сегодня мы с вами можем подарить семью? Сколько женщин не могут по причинам здоровья иметь детей, но мечтают наполнить свои дома смехом и радостью малышей, ставших родными для «небиологических» родителей?
Главное — захотеть. Захотеть подарить ребенку новую жизнь, подарить себе счастье материнства (отцовства). И наплевать на глупые мифы и предрассудки, связанные с усыновлением, мешающие людям сделать обычный, вполне нормальный и абсолютно «негероический» шаг — усыновить ребенка…