Взять хотя бы сингл певца «Without Her» («Без неё»), выпущенный в 1967 году. Эта красивая трогательная баллада об одиночестве, исполненная в сопровождении только лишь виолончели и флейты, особого успеха тогда так и не снискала. Зато позже пополнила чужой репертуар — её записывали джазрок-группа BLOOD SWEAT & TEARS, трубач Герб Алперт и певица Лулу, которой пришлось изменить название на «Without Him» («Без него»). К слову, именно её версия (близкая по аранжировке к оригиналу) мне нравится больше всего.
Следующий сингл Нильссона — «You Can’t Do That», представлявший собой попурри из песен БИТЛЗ, был уже успешнее. Его оценили в Канаде (№ 10) и — главное — заметили сами «битлы». Вскоре Нильссон крепко сдружился с ливерпульской четвёркой, а те, в свою очередь, называли его в интервью самым любимым вокалистом.
Песни же самого Нильссона продолжали звучать в чужих устах. The TURTLES записали «The Story Of Rock’n’Roll», Дэвид Кэссиди — «The Puppy Song», The YARDBIRDS — «
Своего «звёздного часа», как исполнителю, Гарри Нильссону пришлось ждать до 1969 года, когда на экраны вышел фильм «Полуночный ковбой». Признаюсь, что сам я посмотрел «Ковбоя» только недавно, когда готовил эту статью, но разочарован не был. Режиссёру Джону Шлезингеру удалось талантливо и жёстко отразить «тёмную» изнанку американской жизни через судьбу простоватого парня Джо, который переезжает из глубинки в Нью-Йорк, мечтая начать там успешную карьеру жиголо. В итоге он опускается на самое дно, а его единственным близким другом оказывается такой же опустившийся мошенник Ратсо.
Надо сказать, что Шлезингер оказался очень придирчив к подбору песни. Например, он отверг песню Боба Дилана «Lay Lady Lay», которую тот специально сочинил для «Полуночного ковбоя». Специально для фильма была написана и песня Нильссона с красноречивым названием «I Guess the Lord Must Be in New York City» («Полагаю, Бог должен быть в Нью-Йорке»).
Перевод — Daphne:
Скажу «прощай»
Всем моим печалям,
И завтра
Буду в пути.
Полагаю, Бог должен быть
В Нью-Йорке.Я так устал от того,
Что ничего не достиг,
Видя, что мои молитвы
Остаются без ответа.
Полагаю, Бог должен быть
В Нью-Йорке…
Казалось, текст прекрасно вписывался в сюжет фильма, но Шлезингер снова песню отверг. Зато обратил внимание на другую, уже выпущенную Нильссоном композицию, под названием «Everybody's Talking» («Все говорят»). И да, это снова оказался кавер!
Песню сочинил и впервые выпустил кантри-певец Фред Нил — во многом под давлением своего менеджера Герба Коэна. В 1966 году Нил завершал запись своего альбома и мечтал побыстрее вернуться из мегаполиса в свой домик на побережье Майами. Однако менеджер посчитал, что материала для альбома недостаточно, и пообещал отпустить певца, если тот запишет хотя бы ещё одну песню. Нил взял гитару и через пять минут сочинил короткую балладу о том, что было у него на уме — об усталости от многолюдного города и желании уехать поближе к тёплому океану и солнцу.
Герб Коэн:
«Он записал её с первого дубля, а потом мы собрали вещи, и я отвёз его в аэропорт».
Перевод — IrishWriter:
Все говорят со мною,
А я не слышу ни слова из их уст,
Только отголоски моего сознания.
Люди прекращают смотреть,
Я не могу видеть их лиц,
Только тени их глаз.Я собираюсь туда, где по-прежнему сияет солнце
Сквозь проливной дождь.
Иду туда, где погода подходит к моей одежде.
Прогоняя прочь северо-восточные ветры,
Плыву на летнем бризе
И скачу через океан, как камешек…
В 1967 году «Everybody's Talking» вышла на альбоме, а в 1968-м — и на сингле. В том же году свою версию выпустил и Гарри Нильссон, украсив песню переливчатым гитарным перебором и запоминающимся гнусавым распевом «вау-вау-вау». Однако тогда ни оригинал, ни кавер успеха у публики не снискали.
Надо сказать, что меня эта песня поначалу тоже не особо цепляла. До тех пор, пока я не посмотрел «Полуночного ковбоя»…
Чутью режиссёра надо отдать должное. Песня действительно прекрасно вписалась в фильм. Как в его начало (где герой сталкивается с равнодушием жителей мегаполиса, которые даже не обращают внимания на упавшего посреди тротуара человека), так и в финал (где Джо везёт умирающего Ратсо из холодного Нью-Йорка в солнечное Майами).
И хотя главным композитором фильма числился именитый Джон Барри (тот самый, что записал культовую «Тему Джейса Бонда»), его киномузыка просто потерялась на фоне «Everybody's Talking».
Несмотря на скользкую тему мужской проституции, «Полуночный ковбой» получил «Оскар» как лучший фильм (став единственной кинокартиной с рейтингом «X», удостоившейся этой награды). Нильссону тоже привалило немало «плюшек»: награда «Грэмми» за «лучшее мужское исполнение» и 6-е место в американском хит-параде, когда «Everybody's Talking» переиздали.
Под шумок переиздали и оригинальную версию. И хотя её снова не заметили, авторские гонорары от кавера Нильссона позволили Фреду Нилу оставить музыкальную сцену и полностью реализовать мечту героя своей песни. До конца жизни он вёл уединённую жизнь в Майами, не давал интервью, пел в основном для узкого круга друзей, а общественную активность проявлял, лишь когда дело касалось спасения дельфинов.
Ну, а «Everybody's Talking» ещё не раз звучала в кино — например, в саундтреках «Бората» и «Форреста Гампа» (с явной отсылкой к темам «Полуночного ковбоя» — неприкаянности и бездомности).
Что касается Гарри Нильссона, то его вторым — и самым большим — хитом стал… ну, конечно же, кавер. На этот раз певец перепел песню группы BADFINGER «Without You» и в 1971 году возглавил с ней американский топ. Сами BADFINGER сингл выпустить не додумались, поэтому оригинальная запись до сих пор менее известна, чем каверы Нильссона и Мэрайи Кэри. Впрочем, об истории этой песни я уже писал здесь.
Конечно, случались в карьере Нильссона и коммерчески успешные записи собственных песен. Например, на волне успеха «Everybody's Talking», забракованная режиссёром, «I Guess the Lord Must Be in New York City» сумела попасть в ТОП-40. А в 1972 году авторская песня «Coconut» сумела добраться аж до 8-й позиции американских чартов.
История песни началась, когда певец отдыхал на Гавайях, ел кокосы, жевал бананы и внезапно подумал, что неплохо бы написать песенку про «coconut» («кокос»). Нильссон записал слово на спичечной коробке и по возвращении действительно сочинил песню с карибским ритмом, где слово «кокос» повторялось 28 раз. При этом вся мелодия строилась вокруг одного аккорда.
Чтобы музыка не утомляла монотонностью, Нильссон придумал под неё забавный сюжет и сам спел разными голосами за всех персонажей (брата, сестру и доктора). Это была история о том, как девушка выпила напиток из лайма и кокосового молока, и у неё разболелся живот. Посреди ночи она звонит доктору, который раздражённо советует ей выпить… то же самое и перезвонить ему утром.
В мультсериале «Симпсоны» (сезон 10, эпизод 19) можно услышать, как Гомер распевает эту песню, заменив «лайм» на «пиво».
В начале 1980-х Нильссон покинул музыкальную сцену. Причин тому было несколько — это и сорванный голос, и убийство Джона Леннона, который стал ему близким другом. 15 января 1994 года в возрасте 52 лет Гарри Нильссон скончается от сердечного приступа.