Князю Григорию Александровичу Потёмкину-Таврическому (1739−1791 гг.) фортануло, как мало кому в российской истории. И Фортуну он схватил за хвост (а недруги злословили, что за подол), и в случáй попасть ему удалось. Правда, завистники производить этот случáй от слова «случка» опасались — тут уж можно было загреметь в Сибирь за оскорбление Государыни, которая весьма ценила Григория Александровича. Причём во всех отношениях ценила.
Феномен «из грязи в князи» всегда был интересен жителям Российского государства. Многие мечтали совершить такой кульбит, да немногим он удавался. В советское время был популярен увлекательный роман В. Пикуля про Потёмкина. Роман назывался «Фаворит», и многие читатели «мужескаго полу» невольно переносили на себя судьбу главного героя. Который родился в глуши, в Смоленской губернии (совсем недалеко от того самого городка Поречье, которое в ХХ веке станет советским
В юношеском возрасте, «понаехав» в Москву, Потёмкин обучался там в университете разным наукам, а после служил в Петербурге на хорошей должности. За что следует благодарить матушку героя, мобилизовавшую для этого все невеликие семейные средства. Ибо десяток лет, до получения серьёзного звания, служба в российской армии, а особенно, в гвардии, была почётна и перспективна, но профита никакого не давала. Всё больше жили надеждой на пресловутый случáй…
И в биографии Потёмкина он настал, этот великий случáй, после которого карьера героя резко рванула вверх! У большинства правильно устроившихся в той жизни советских мужчин тоже был случáй в виде удачной женитьбы, после которой многие жизненные проблемы решились достаточно просто и достаточно быстро. А дальше… «поприще широко — знай работай да не трусь», как написал известный
Смог бы или не смог советский партработник единолично управиться с территорией Новороссии, почти равной по площади Франции, это вопрос теоретический и вряд ли доказуемый. Потёмкин же, без сомнения, справился, умело и надёжно приторочив эти новообретённые земли к Российской империи.
В бывшей дикой степи построил он в правильных местах правильные города: Николаев, Херсон, Севастополь и на высоком берегу Днепра радость сердца своего — Екатеринослав. Город, названный в честь любимой женщины, город, каковой предполагалось сделать третьей столицей империи, роскошной, тёплой и многолюдной. Посему там дόлжно было построить и собор по размерам не меньший, чем собор святого Петра в Риме, и университет организовать, и театр для культурных развлечений, а также насадить десятки заводов и фабрик и сотни дерев. Деревень же и сёл Потёмкин не насаждал: сами вырастали.
Между тем в российскую народную память, и что ещё крепче — в память языковую, Григорий Александрович Потёмкин вошёл именно как строитель деревень.
«Потёмкинскими деревнями» принято называть результаты начальственной суеты перед приездом ещё более крупного начальника. Цель этой суеты — показать радение о делах подопечной территории. В результате чего возводятся сооружения бутафорские, создающие ложную видимость благополучия и прогресса. Как там писал «наше всё» № 2, Николай Васильевич Гоголь?
Да разметать наскоро старый забор, что возле сапожника, и поставить соломенную веху, чтоб было похоже на планирование. Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельности градоправителя.
Вот ведь — почти 200 лет назад написано, а будто с сегодняшних реалий срисовано! Великий писатель, великая страна!
Пожалуй, Григорию Александровичу Потёмкину, по жизни, как уже говорилось, удачливому, только с этими «потёмкинскими деревнями» и не повезло. Потому что никаких деревень не было вовсе. А вот обидный термин, меченый его именем, остался.
Но начнём сначала, то есть с «покоренья Крыма», о котором вскользь и с некоторым сарказмом упоминает главный герой комедии А. Грибоедова «Горе от ума». Сарказм понятен: присоединение Крыма состоялось в 1783 году, то есть за 40 лет до появления Чацкого в русской литературе. Это даже не времена отцов, это — времена дедов.
Присоединение Крыма, заметим, произошло сравнительно мирно, практически без военных действий. В этом была немалая заслуга Потёмкина, который оказался умелым дипломатом и уверенным интриганом.
Через три года Екатерина II решила осмотреть вновь присоединённые земли. Вояж на юг продолжался с 2 января по 11 июля 1787 года. Больше полугода провела в дороге императрица! Её сопровождало небывало большое количество иностранных послов, а также инкогнито австрийский император. Общее число свиты составило 3000 человек. Всего от Балтийского моря до моря Чёрного и обратно проехали более 5600 вёрст!
Обеспечить поездку такого числа людей на такое расстояние — и сейчас нелёгкая логистическая задача. Тогда же она казалась невыполнимой.
Но поездка состоялась, и впечатление от неё было огромно. Императрица увидела, каким чудесным краем, Тавридой, приросла её империя. Любимого мужчину, сей подарок ей преподнесшего, она тут же одарила титулом «Таврический».
Однако повторим, что технически обеспечить перемещение такой массы народу — дело непростое. Перевезти, накормить, разместить на отдых, развлечь, защитить… Вполне возможно, проще было еще раз Крым завоевать, чем везти туда императрицу с таким числом сопровождающих.
Впрочем, одно дело, когда ты везёшь, а совсем другое, когда везут тебя. Особенно, если ты в поезде русской царицы — чужеземный посол. Не станешь же при этом писать только о том, «Какой обед нам подавали, Каким вином там угощали». От посла ждут серьезной аналитики или хотя бы полезных сведений. На крайний случай, сведений, приятных государю, пославшему тебя в эти чёртовы дальние страны.
Поэтому не удивительно, что в европейские столицы полетели донесения одно чудесатее другого. Сказать, что земли российской императрице достались бросовые — этому бы никто не поверил. Поэтому серьёзные аналитики больше упирали на то, что переварить этот сладкий кусок империи будет очень трудно. Ведь хорошие земли требуют рабочих рук, а где их взять в насквозь крепостной стране? Значит, русская царица пригласит осваивать эти обильные земли иностранцев: немцев, голландцев, французов, а то и — чем чёрт не шутит — англичанам здесь тоже место найдётся.
В самый корень смотрели серьёзные аналитики. В конце концов, так оно и получилось.
Послы же менее серьёзные делали упор на специфичность русских администраторов. И тут уж к былям приплетались явные небылицы.
Раскрашенные шатры, в которых многочисленные путники останавливались на ночлег, как-то сами собой становились деревнями, возведенными в Диком поле для того, чтобы всеобщее процветание продемонстрировать. И даже не возведенными, а просто нарисованными на холсте. Стадо баранов, которых гнали впереди царского каравана, чтобы вечером изжарить, превращались в стада, которые перегоняли от одной фальшивой деревни до другой. Опять же для демонстрации богатства и отеческого попечения. Хоры из казаков и простонародья, развлекавшие проезжающих песнями и плясками, превратились в толпы ряженых поселян, демонстрирующих свою счастливую жизнь. Рота гречанок из Балаклавы, наряженных боевыми амазонками, тоже в дело пошла.
Источник видео: РКН: сайт нарушает закон РФ
Если бы такие истории распространялись про голландцев, им бы никто не поверил. Подобным россказням про французов, учитывая легкомысленный характер сей нации, поверили бы приблизительно наполовину. Русские же вельможи были известны в Европе и ложью своей, и своекорыстием диким, и низкопоклонством необычайным, по каковой причине забавным сплетням о них верили стопроцентно и передавали эти сплетни из уст в уста и из письма в письмо. Сейчас бы мы сказали, что мем родился и пошёл гулять по информационному пространству.
Но любой мем должен иметь фамилию, имя и отчество. Более всех царедворцев на слуху был Потёмкин, который всё ещё числился всесильным фаворитом, хотя к тому времени его случáй уже закончился. Так что Григорию Александровичу пришлось за всех своих коллег отдуваться. Как в наше время Василий Иванович Чапаев отдувался за всех большевиков и пламенных революционеров.