Вряд ли кого-то удивит, что в круг общения великого мастера входили другие живописцы, скульпторы и архитекторы. Рангом пониже, если сравнивать с Микеланджело, рядом с которым все «пониже»…
Двое, о которых пойдет речь — не просто встречались с Микеланджело. Объединяет их то, что репутация обоих оказалась в результате изрядно подпорченной.
Первый из них — Пьетро Торриджано, соученик Микеланджело по флорентийской школе ваятелей, известный прежде всего тем, что однажды в ссоре сломал Микеланджело нос — да так, что следы этого остались на всю жизнь.
Насколько страдал от этого сам Микеланджело, мы не знаем. А вот жизнь Торриджано с этого момента сделала крутой поворот, когда, спасаясь от гнева «спонсора» школы, фактического правителя Флоренции Лоренцо Медичи, Торриджано спешно бежал из города. (На всякий случай вспомним, что Флоренция
Эту историю рассказывают по меньшей мере два младших современника: историк искусств и биограф Микеланджело Джорджо Вазари и скульптор Бенвенуто Челлини. По Вазари (очевидно, со слов Микеланджело или его друзей), Торриджано ударил товарища из зависти к его таланту. У Челлини, слышавшего эту историю от Торриджано, инициатором ссоры оказывается сам Микеланджело, насмехавшийся над работами товарищей.
Впрочем, учитывая скверный характер Микеланджело, информация Челлини может оказаться ближе к реальности…
Мастеров в тогдашней Флоренции действительно много. Скольких из них мы помним? И Торриджано мог остаться одним из «широко известных в узких кругах». Судьба распорядилась иначе, хотя вряд ли, начиная обычную юношескую драку, Торриджано намеревался войти в историю столь неординарным образом.
Его же личная история лишь началась. На дворе начало 1490-х, Торриджано около 20 лет и он вполне готов к самостоятельной работе.
Первым делом, он едет на заработки. Куда едет работать современный россиянин? В столицу. В Италии для этого был Рим — столица не страны, но католического мира. Который активно отстраивали сменяющие друг друга Папы Римские.
И Торриджано начинает карьеру участием в отделке т.н. башни Борджиа. Об этом периоде его жизни известно немногое. Кому интересен один из молодых мастеров, а скорее — подмастерий? Их тут пруд пруди!
Но видимо, начало было успешным, если скульптор работает для Борджиа и далее. Весьма возможно, в «бригаде отделочников»… Цеха, мастерские, школы, где ученики поднимаются до подмастерий и далее до мастеров — реалии того времени.
Художники здесь — не исключение. Мастер разрабатывает проект, собственноручно делает основное и руководит ходом работ. Второстепенные работы выполняют помощники. Яркий пример — мастерская Андреа Верокьо, где в свое время работали Перуджино, Боттичелли, да Винчи… Без или почти без помощников работает разве что Микеланджело — ну да он гений, ему можно…
А Торриджано вскоре снова меняет уклад жизни, нанимаясь на военную службу. По словам того же Вазари, успешно проявив себя в нескольких войнах.
Поиски ли это себя, или охота за заработком? Или Торриджано попросту не блистал особыми художественными талантами и его услуги перестали пользоваться спросом? Посмотрим!
Хороший солдат, военной карьеры он также не сделал. И спустя несколько лет… вернулся к занятиям скульптурой, выполняя ряд заказов для флорентийских купцов.
Медичи уже не правят Флоренцией, а Лоренцо больше десяти лет нет в живых, и скульптор возвращается домой. Где, по словам Вазари, осталось немало его работ.
Выходит, не так плох был Торриджано-скульптор, если и в этом «городе мастеров» заказы для него находились?
Впрочем, и там он задержался ненадолго: около 1509 года Торриджано приезжает работать во Фландрию (работая для правительницы Нидерландов Маргариты Австрийской), а затем — со все теми же флорентийскими купцами — в Англию. Где внезапно приходится ко двору. В прямом смысле: к королевскому двору.
Вот и ещё один поворот судьбы! И на этот раз удачный. Похоже, ни во Фландрии, ни тем более в Англии нет скульпторов сопоставимого уровня. Возможно, попросту нет «школы», традиции. Так что средний флорентийский мастер не встречает конкурентов.
А может, и не такой средний? В открытую Лоренцо Медичи школу ваяния всех подряд не брали… Увы, Торриджано не только пришлось круто изменить судьбу после драки с Микеланджело. Или больше того: не повезло жить в одно время и в одном городе с Величайшим мастером. Тут любой кажется середнячком…
За пределами же Италии все иначе. К тому же, 40-летний Торриджано — уже сложившийся мастер, носитель мощной традиции. В Англии он работает около 10 лет и, по словам Вазари, «не будь он по гордости человеком несдержанным и неосторожным, он спокойно дожил бы до наилучшего конца».
Известно, что Торриджано ненадолго оказывается во Флоренции, где встречается с Бенвенуто Челлини, которому предлагает поехать в Англию. Предложение, которое Челлини, рьяный поклонник Микеланджело, отвергает.
А неуемный пассионарий Торриджано вскоре оказывается в Испании. Похоже, и сюда итальянские мастера еще не добрались, и перед флорентийским скульптором открывается новое «поле деятельности». И снова успех, и здесь
К сожалению, здесь же Торриджано сталкивается и с обманом. Недополучив плату за один из заказов, скульптор портит уже выполненную статую. Увы, статую Девы Марии, что дало повод для обвинения в… ереси и вынесения смертного приговора. Который не успели привести в исполнение, поскольку отказавшийся от пищи скульптор попросту уморил себя голодом.
При всем трагизме — и здесь Торриджано поступил по-своему! Сама же его судьба, непредсказуемая и яркая, вполне соответствует эпохе. А о таланте этого непростого человека мы все еще можем судить по его работам…
Судьба второго мастера складывалась куда менее бурно и более удачно. Ему посчастливилось и признание получить в Риме, и стать учеником, протеже и преемником Микеланджело.
Так что работы этого талантливого мастера до сих пор украшают Рим. И во многом благодаря ему же мы точно знаем, как выглядел Микеланджело.
Казалось бы, жизнь удалась! Жизнь — да. А вот память…
Имя этого мастера — Даниэле да Вольтерра, но в историю живописи он вошел под другим именем и по совершенно особой причине. Именно этот человек взялся «доработать» последнюю фреску Микеланджело — «Страшный Суд», украшающую алтарную стену Сикстинской капеллы.
Нет, его учитель успел завершить работу. И еще четверть века работал в Риме. И даже, кажется, застал начало работ по «дописи»… «исправлению»… в общем, по частичной переделке своей фрески. А именно: да Вольтерра сбил две наиболее «неприличных» фигуры и задрапировал наготу большинства остальных.
В Ватикане «всего-навсего» сменился Папа. Фреска же и до того подвергалась критике за наготу персонажей, вроде бы неуместную в храме, тем более в ватиканском.
Правда, требовало окружение Пап, сами же хозяева Ватикана придерживались твердого мнения: великое произведение останется как есть! Пока ватиканский престол не занял Павел IV, распорядившийся «одеть» персонажей «Последнего Суда».
Сам Микеланджело от поручения отказался, предложив Папе вначале «привести мир в пристойный вид». А Вольтерра согласился, записав наготу большинства персонажей одеждами и драпировками. За эту неблагодарность он и удостоился прозвища, под которым остался в истории искусства: Braghettone — «штанописец», «подштанник», «исподнишник».
Вот только было ли это неблагодарностью?
Предлагались различные варианты «исправления» алтарной стены: от полной записи поверх имеющегося до «сбить и расписать заново». Да, Вольтерра сделал основное, задекорировав росписи учителя поверху. Так, что следующим «декораторам» оставалось лишь «доделать» его работу. Вольтерра, похоже, попросту спас бесценную фреску от уничтожения. Да и начал он работу еще при жизни учителя и покровителя, так что тот, скорее всего, был в курсе. И даже — как знать — не давал ли рекомендаций, как до того помогал ученику эскизами для его работ?
Характерно, что отношения между мастерами не испортились. Что, учитывая сложный характер Микеланджело, говорит о многом.
Вскоре после начала «исправления» Микеланджело покидает этот мир. Известно, что в последние часы рядом с ним были пятеро: двое врачей, слуга, давний и самый близкий друг Томмазо Кавальери и… Даниэле да Вольтерра, так и оставшийся в истории Braghettone-«штанописцем»…