После триумфального возвращения с Дальнего Востока, почетного обеда с царем, награждений и торжественных приемов варяжцы вновь окунулись в рутину службы морского флота. И трудно сказать, кому из них пришлось труднее. Командиру с его либеральными взглядами, внезапно вознесенному в высший свет? Офицерам, привыкшим к демократичной, доброжелательной атмосфере «Варяга»? Или матросам, оказавшимся в новых экипажах, в которых были свои нравы, свой устоявшийся уклад?
За бой при Чемульпо командир крейсера капитан 1-го ранга Всеволод Федорович Руднев был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени, произведен во флигель-адъютанты, назначен командовать 14-м флотским экипажем и еще строящимся эскадренным броненосцем «Андрей Первозванный». Однако уже в ноябре 1905 года из-за снисходительности к революционно настроенным матросам он попал в опалу.
Сначала его отправили в отставку «с мундиром и пенсиею по положению». Затем последовал запрет на посещение кораблей и флотских экипажей. И наконец, Руднева вызвал морской министр, чтобы объявить: его пребывание в С.-Петербурге нежелательно. Всеволод Федорович уехал в небольшое имение между селами Мышенки и Савино Алексинского уезда (ныне Заокский район Тульской области) близ Московского тракта. Там он и прожил до своей кончины в июле 1913 года.
У односельчан о нем осталась добрая память. Вот что вспоминал в 1979 году пожилой крестьянин села Мышенки, который подростком участвовал в похоронах Всеволода Федоровича:
«Хороший был барин! Наши мужики часто ходили к нему за советом, делились радостями и бедами, помогали ему строить мансарду, где потом была опочивальня его супруги, помогали советом и делом по уходу за садом… Когда мужики узнали, что адмирал тяжело болен, то часто заходили справиться о его здоровье, приносили молоко, мед, овощи. А каждое воскресенье, возвращаясь со службы в Казанской церкви села Савино, подходили к воротам имения, выстраивались и начинали хором петь: „Наверх вы, товарищи, все по местам…“ Несмотря на болезнь, адмирал выходил, садился на скамью у ворот. Слушал. По его щекам и бороде текли слезы. Иногда просил повторить песню, а потом одаривал каждого полтинником, а то и рублем, и мы удалялись с поклоном. Несмотря на теплую погоду, он выходил в последнее время одетым в тулуп и валенки».
Реклама
Хоронили Руднева без воинских почестей, но при большом стечении жителей окрестных сел. Никто из официальных лиц Тульской губернии и Военного ведомства не приехал проводить в последний путь опального героя-моряка. Единственным военным, присутствовавшим на похоронах, был его старый друг и сослуживец по Балтике адмирал Абрамов.
Однофамильцу командира, выпускнику Тульской духовной семинарии, корабельному священнику Михаилу Ивановичу Рудневу при Чемульпо было 42 года. Перед боем иеромонах Михаил благословил моряков иконой Александра Невского, а во время сражения
По возвращении с Дальнего Востока иеромонах Михаил недолго пробыл клириком Морского Богоявленского собора в Кронштадте. Летом 1904 года он приезжал в тульскую Чернь к отцу-священнику, а затем прожил недолго — в январе 1906 года умер в кронштадтском госпитале. У него осталась дочь, которая по свидетельству старожилов преподавала в Чернской школе немецкий язык в 1918—1919 годах.
Моряков «Варяга» после возвращения с Дальнего Востока разбросали по разным экипажам. Большая группа попала на броненосец «Потемкин», часть оказалась в Свеаборге и позднее активно участвовала во вспыхнувших там восстаниях: для них, помнящих доброе отношение к рядовым со стороны офицеров «Варяга», были особенно нетерпимы бессмысленная муштра и полное бесправие на новом месте службы. Естественно, что в Первой русской революции, в революциях 1917 года и гражданской войне большинство варяжцев приняло сторону борцов за новую жизнь. Лишь немногие воевали за белых и вместе с остатками их армий ушли в эмиграцию.
На несколько десятилетий о подвиге «Варяга» забыли. Но в 1954 году по инициативе ветеранов ВМФ широко отмечалось 50-летие сражения при Чемульпо. Правда, поставить в Туле к тому времени памятник командиру «Варяг» не успели — это было сделано лишь в 1956-м. Но юбилейную дату отметили не только торжественным собранием в Центральном Доме Красной Армии, на которое пригласили немногих доживших моряков «Варяга» и «Корейца» — их оставалось тогда около 50 человек. По инициативе адмирала Николая Кузнецова Указом Президиума Верховного Совета СССР им были вручены медали «За отвагу» и назначены персональные пенсии союзного значения.
Время очистило подвиг «Варяга» от идеологических наслоений, вернуло нам историческую память. Она нашла концентрированное выражение в экспозиции Заокского музея адмирала Руднева, в гвардейском ракетном крейсере «Варяг» — славное имя присвоено флагману Тихоокеанского флота по инициативе Тульской области, в многолетней традиции шефства региона над тезкой героического корабля, экипаж которого ежегодно пополняют лучшие призывники с тульской земли.