Религиозные фанатики считали его сатанинским порождением, благопристойные белые родители говорили о дурном влиянии «диких» чернокожих, а некоторые даже усматривали в этом козни коммунистов, желающих разрушить моральные устои американского общества (то-то бы удивилось Политбюро КПСС!).
В общем, с этим надо было что-то делать. Даже Элвис — милый белый парень и примерный сын, слишком уж неприлично крутил тазом. Требовалось что-то ещё более милое и безобидное. Поэтому в конце 1950-х годов на поп-сцене начинают господствовать «мальчики-зайчики»: прилизанные подростки, поющие такие же прилизанные стерильные песни. И родителям смотреть приятно, и девочки от них без ума…
Зато поклонники настоящего рок-н-ролла ненавидели этих мальчиков не меньше, чем наши рокеры какой-нибудь ЛАСКОВЫЙ МАЙ.
Пол Анка (Paul Anka) — «Diana» (1957)
Если у нас была Анка-пулемётчица, то у американских детишек был Пол Анка — канадский юноша ливанского происхождения. Надо признаться, что Анка оказался не только миловидным и сладкоголосым, но и небесталанным. Более того, он являл редкий случай подростка-исполнителя, который сам писал песни о подростковой же любви (обычно этим занимались профессиональные сонграйтеры в летах). Да и тема его первого хита — «Diana» — была довольно рискованной.
Я так молод, а ты так стара…
«Стара» — это, конечно, преувеличение. Да, 15-летний Пол, действительно, был влюблён в девушку Диану, которая была на 5 лет его старше. Разумеется, Диана даже не замечала изнывающего от любви парнишку. А тот втайне страдал, радуясь каждой встрече с объектом своей любви — будь то церковная служба или дом, куда девушка приходила нянчить его брата и сестру.
Никаких грязных сусальностей в песне не было. Поэтому, когда Анка заехал в Нью-Йорк, чтобы показать продюсерам песню и себя, те тут же оценили потенциал подростка и заключили с ним контракт (точнее, с его папой — Пол для этого ещё был слишком молод).
Сингл «Diana» имел оглушительный успех, и Анка стал первым подростком, сумевшим продать запись миллионным тиражом. Песня имела успех как в США (№ 2), так и в Европе (№ 1 в Британии), что сам певец объяснял тем, что в «Диане» есть «европейское чувство».
А в 1963 году Анка записал сиквел «Remember Diana» («Помни Диану»), где сетовал на то, что девушка оставила его с разбитым сердцем.
Со временем слава певца несколько потускнела. Тем не менее он так и остался самым толковым из всех подростковых идолов 50-х. Именно Анка сочинил на основе французской песни Клода Франсуа «Comme d’habitude» главный хит Фрэнка Синатры «My Way». А также записал, наверное, самый неожиданный и изобретательный кавер на песню NIRVANA «Smells Like Teen Spirit».
Фрэнки Авалон (Frankie Avalon) — «Venus» (1959)
Ещё один американский «мальчик-зайчик» тоже не был англосаксом. Он имел итальянские корни и, как многие итальянцы, обладал хорошим голосом. Правда, свою музыкальную карьеру всё-таки начинал с игры на трубе.
По легенде, продюсер Боб Маркуччи заметил симпатичного трубача, когда тот сидел на обочине дороги, и тут же предложил ему стать певцом. По пути в студию Фрэнки начал разучивать новую песню прямо в машине, а Маркуччи аккомпанировал ему на гитаре.
Песня называлась «Venus» и представляла собой мольбы парня к Венере с просьбой ниспослать ему девушку, такую же любящую и красивую, как сама богиня.
Песню быстро записали, издали на сингле, и 15 марта 1959 года она возглавила поп-чарт США на целых 5 недель. Не помешало даже то, что многие музыкальные критики назвали «Venus» безэмоциональной пустышкой.
Подобное отношение к песне сохранилось на долгие годы. Достаточно посмотреть ролик к к-ф «Бойцовский клуб», где Брэд Питт и Эдвард Нортон исполняют «Venus», как «Penis».
Нил Седака (Neil Sedaka) —
«Oh, Carol» (1959), «Breaking Up Is Hard to Do» (1962)
Нил Седака, как и Пол Анка, оказался не только успешным исполнителем, но и талантливым сонграйтером. Он успевал сочинять песни не только для себя, но и для таких знаменитых исполнителей, как Конни Фрэнсис, Том Джонс, Шер, и др.
Парень с детства музицировал на пианино, чем привлёк внимание своих соседей. Правда, вместо того чтобы урезонить юного музыканта, соседка привела к Нилу своего сына: мол, ты чертовски талантливый, он чертовски талантливый — почему бы вам не поработать вместе? Так у Седаки появился свой поэт-песенник — Говард Гринфилд, с которым он сотрудничал долгие годы.
Была у юного композитора и талантливая школьная подружка, тоже будущая певица и сонграйтер — по имени Кэрол Кинг (тогда ещё — Кэрол Кляйн). Ничего романтического в этой дружбе не было — просто какое-то время они играли в одной группе.
Нил Седака:
Её мать сердилась на меня за то, что я отвлекаю её от учёбы.
Тем не менее именно Кэрол частично послужила источником вдохновения для первой песни Седаки, попавшей в ТОП-10 США.
Сочиняя её, Седака пользовался тем же методом, что и Сальери у Пушкина —
Говорят, что идею использовать в песне имя девушки Нилу посоветовал продюсер Дон Киршнер. Тот долго думать не стал и назвал композицию в честь своей подружки — «Oh, Carol».
Нил Седака:
Говард написал текст за 20 минут и был этим сильно смущён. Он считал текст ужасным, но это было именно то, что мне было нужно.
Лирика «Oh, Carol» действительно была предельно примитивной — мол, если ты не ответишь на мою любовь, я умру,
Редкий случай, когда муж сочиняет для жены песню, посвящённую другому мужчине.
О, Нил, я так давно люблю тебя,
И даже не могла мечтать, что ты поместишь меня в песню!
Нельзя не упомянуть и ещё об одном интересном факте. Дело в том, что на второй стороне сингла «Oh, Carol» впервые появилась не менее (а для нас и более) примечательная песня Седаки — «One Way Ticket». Да-да, та самая, которую гораздо позже прославит группа ERUPTION, а наши умельцы переделают в «Синий-синий иней».
Карьера Седаки пошла в гору, однако до вершины американского топа ему удалось добраться лишь в 1962 году. Для своего хита № 1 Нил снова сочинил не только мелодию, но и название — «Breaking Up Is Hard to Do» («Расставаться — это так тяжело»).
Забавно, что поначалу песню не оценил никто — ни Гринфилд (его пришлось буквально заставить сочинить текст), ни авторитетный сонграйтер Барри Манн. Зато сам Седака был железобетонно уверен в коммерческом потенциале «Breaking Up Is Hard to Do» и буквально за день до записи добавил в песню одну из главных изюминок — распев «Down Doo Be Doo Down Down».
Кроме того, сингл был выпущен в очень удачное время — накануне Дня Независимости (4 июля). Праздник пришёлся на выходные, и множество подростков услышали песню по радио во время отдыха на пляже.
«Breaking Up Is Hard to Do» имела огромный успех не только в США, но и в Европе. Нил Седака даже записал италоязычную версию «Tu non lo sai»,
а франкоязычную — «Moi je pense encore e toi» — исполнили такие знаменитые французы, как Клод Франсуа и Сильви Ватран.
Успех имел и кавер 1972 года от группы PATRIDGE FAMILY (№ 28 в США, № 3 в Британии).
Ну, а в 1975 году сам автор записал ещё одну версию, превратив «Breaking Up Is Hard to Do» в медленную балладу, и добрался с ней до 8-го места.
Несмотря на то что лирика не блистала оригинальностью, Нил Седака говорил, что до сих пор получает письма с благодарностями от людей, которым эта песня помогла преодолеть личные проблемы. Сын певца не даст соврать.
Нил Седака:
Мой сын в то время встречался с прекрасной девушкой, и она выдвинула ему ультиматум — либо женись, либо расстаёмся. Сын взял время на размышление и, когда садился в машину, вдруг услышал по радио мою песню… Он женился, и они всё ещё счастливы.
Автор перевода — Олег Лобачев:
Ты говоришь мне, что уходишь.
Я не могу поверить, что это правда.
Девочка, я не смогу жить без тебя.Не лишай меня своей любви.
Не заставляй мое сердце страдать.
Потому что, если ты уйдешь, я буду грустить.
Тяжело расставаться…