Впрочем, никакого особенного празднования не было. До 1965 года день 9 мая был полноценным рабочим днем. Помнится, читал я в детстве книжку, которая начиналась так:
Был праздник Победы,
И небо родное
Сияло над школой,
Над нашей Москвою.И только затих
В коридоре звонок,Реклама
Татьяна Петровна
Пришла на урок.(Инна Батозская)
То есть Победа Победой, а работа работой. Всерьез праздновать День Победы начали только через 20 лет после самой победы, с мая 1965 года.
Военные зачехлили свои орудия. Пропагандистские же сражения не прекратились. Более того, кампания вокруг результатов Второй мировой войны продолжались с удвоенной силой. И то сказать, трепаться — не мешки ворочать и не топать по грязи с плитой от миномета за спиной.
По этой причине в советское время роль союзников в победе во Второй мировой старались — скажем помягче — не выпячивать. Вот в советских книгах, журналах и учебниках, когда речь шла о победе, публиковались не фотографии из Реймса — с
Впрочем, сейчас речь пойдет не о генералах и не о маршалах, а о старшем лейтенанте. На нескольких исторических фотографиях этот лейтенант стоит рядом с
Не помните? Не мудрено. В 1960—1970-е годы Анатолий Мицкевич был известен юной читающей публике, жадной до всяких фантастических историй, под псевдонимом Днепров. Анатолий Днепров (1919 — 1975). Писатель-фантаст.
Кажется, кое-кто вспомнил. «Уравнение Максвелла», «Мир, в котором я исчез», «Крабы идут по острову», «Суэма». Последнее из перечисленных названий — это совсем не Аэлита какая-нибудь, а
Кто же он, Анатолий Мицкевич-Днепров?
Псевдоним Днепров начинающий писатель взял по причине очевидной. Он родился в городе Днепропетровске. В 1936 году Анатолий Мицкевич поступил, а в 1941 году окончил физический факультет МГУ. Но с атомным проектом его дальнейшая деятельность связана не была.
Впрочем, «быстрые разумом Невтоны» нужны были не только Курчатову с Берией. Молодой человек ушел добровольцем в армию, но направили его не на фронт, который стоял в те дни рядом с Москвой, а в глубокий тыл, в Орск. Тыл этот был, действительно, глубокий. Оренбургская область, граница с Казахстаном. Анатолий Мицкевич закончил здесь спецшколу, а потом, с февраля 1942 по июль 1943 года, он учился на Военном факультете иностранных языков в городе Ставрополе. С августа 1943 года он — офицер Главного разведывательного управления
Работа в этом серьезном ведомстве не располагает к откровенным воспоминаниям. Вообще к воспоминаниям не располагает. А вот к дезинформации и утаиванию правды — вполне. Поэтому трудно сказать, достойны ли доверия сведения о том, что лейтенант Мицкевич работал шифровальщиком в штабе генерал-фельдмаршала Роммеля в Северной Африке, а потом в Италии. Эта легенда совсем не выдерживает критики. В мае 1943 года немецкая армия была окружена в Тунисе и сдалась союзникам. Так что лучше всего относиться к этим сведениям как к байке, пущенной в оборот веселым лейтенантом ГРУ. Хотя внешность у лейтенанта была вполне нордическая…
Таким референт-переводчик маршала Жукова и запечатлен на исторических кадрах кинохроники подписания капитуляции в Карлхорсте в ночь с 8 на 9 мая 1945 года.
Его дальнейшая карьера на ниве разведки была успешна и завершилась в 1956 году. После ухода в отставку в чине полковника Анатолий Мицкевич продолжал работать в системе Академии Наук СССР, сначала в Институте металлургии, где занимался полупроводниковыми материалами, а потом в Энергетическом институте. Среди прочего, он занимался созданием первых электронно-вычислительных машин (ЭВМ) на транзисторах. Таким многокилометровым словом называли тогда советские компьютеры. Были они, под стать громоздкому названию, весьма внушительных размеров. Но после перехода на новую элементную базу стали компактными и по-своему красивыми.
История писателя Анатолия Днепрова прослеживается с конца 1950-х годов. Его рассказы и повести печатались в журналах «Техника — молодежи» и «Знание — сила». Были они увлекательны, и, что самое главное, в их основе всегда лежала не тривиальная научная идея. Так что творчество Анатолия Днепрова до сих пор помнят те, кому в 1960—1970-х годах лет было немного, а глаза загорались от мыслей о могуществе науки и техники.