Лауреат Государственной премии СССР (1978, за сборник «Витражных дел мастер»), дважды удостаивался американских премий. На Парижском фестивале «Триумф» (1996) газета «Нувель Обсерватер» назвала Вознесенского «самым великим поэтом современности».
Один из наиболее известных поэтов-шестидесятников, Андрей Андреевич Вознесенский родился 12 мая 1933 года в Москве.
Отец, Андрей Николаевич Вознесенский (1903 — 1974), участник строительства Братской и Ингурской гидроэлектростанций, инженер-гидротехник, доктор технических наук, профессор, директор Гидропроекта, Института водных проблем АН СССР. Мать — Антонина Сергеевна (1905—1983), была родом из Киржача Владимирской области.
Детство поэта прошло на родине матери в Киржаче. Во время войны Андрей вместе с матерью был эвакуирован в Курган. Вернувшись в Москву, учился в старейшей московской школе.
Стихи начал писать рано и в 14 лет отправил рукописи Борису Пастернаку. Известный поэт высоко оценил творчество юного дарования, они подружились. дальнейшем Пастернак оказал огромное влияние на поэзию Вознесенского.
Окончив школу, Андрей поступил в архитектурный институт, окончил его, но по специальности не работал.
Первый сборник Вознесенского «Мозаика» был издан во Владимире в 1960 году и навлёк на себя гнев властей. Редактора Капитолину Афанасьеву сняли с работы.
Второй сборник «Парабола» вышел в Москве.
Оба сборника сразу стали библиографической редкостью. Одно из лучших стихотворений этого периода — «Гойя», нестандартно отразившее трагедию Великой Отечественной войны, было обвинено в формализме:
Я — Гойя!
Глазницы воронок мне выклевал ворон,
слетая на поле нагое.
Я — Горе.
Я — голос
Войны, городов головни
на снегу сорок первого года.
Я — Голод.
Я — горло
Повешенной бабы, чье тело, как колокол,
било над площадью голой…
Я — Гойя!
О, грозди
Возмездья! Взвил залпом на Запад —
я пепел незваного гостя!
И в мемориальное небо вбил крепкие звезды —
Как гвозди.
Я — Гойя.
В то время устраивались многочисленные встречи с поэтами. Проходили ставшие известными вечера в Политехническом музее, где звучали строки Вознесенского.
В марте 1963 года на встрече с интеллигенцией в Кремле Никита Хрущёв подверг поэта резкой критике. Под аплодисменты большей части зала он кричал:
«Можете сказать, что теперь уже не оттепель и не заморозки — а морозы… Ишь ты, какой Пастернак нашелся! Мы предложили Пастернаку, чтобы он уехал. Хотите завтра получить паспорт? Хотите?! И езжайте, езжайте к чертовой бабушке. Убирайтесь вон, господин Вознесенский, к своим хозяевам!»
После этого вокруг поэта образовалась «полоса отчуждения». В 1964 году он пишет знаменитое «Тишины!»:
Тишины хочу, тишины…
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины…
чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,Реклама
тишины…
Но вопреки контролю со стороны властей, Вознесенский часто выезжает из страны: Польша, США, Канада, ФРГ, Франция, Великобритания, Австрия, Болгария, Мексика.
В 1962 году Вознесенский выпустил свой новый сборник, названный «Треугольная груша», что вызвало очередную волну негодования представителей власти. Но народ любил поэта, стихи перепечатывались в самиздате, расходились по рукам.
Есть версия, что сборник «Треугольная груша» получил своё название именно из-за этого любовного треугольника: Андрея Вознесенского — Беллы Ахмадулиной — Евгения Евтушенко. Именно к Вознесенскому ушла Ахмадулина от Евтушенко.
Молодые поженились, но прожили недолго. Муза поэта, вторая жена — писательница, поэт, драматург Зоя Богуславская, хранила тепло домашнего очага 40 лет.
В 70-х положение Вознесенского изменилось — он вновь стал признанным поэтом, кумиром миллионов. Это было фантастическое время, когда поэты собирали стадионы!
«Есть русская интеллигенция…», 1975 год:
Есть русская интеллигенция.
Вы думали — нет? Есть.
Не масса индифферентная,
а совесть страны и честь.Есть в Рихтере и Аверинцеве
Реклама
земских врачей черты —
постольку интеллигенция,
поскольку они честны.«Нет пороков в своем отечестве»
Не уважаю лесть.
Есть пороки в моем отечестве,
зато и пророки есть.Такие, как вне коррозии,
ноздрей петербуржской вздет,
Николай Александрович Козырев —
небесный интеллигент.Он не замечает карманников.
Явился он в мир стереть
второй закон термодинамики
и с ним тепловую смерть.Когда он читает лекции,
над кафедрой, бритый весь —
он истой интеллигенции
указующий в небо перст.Воюет с извечной дурью,
для подвига рождена,
отечественная литература —
отечественная война.Какое призванье лестное
служить ей, отдавши честь:
«Есть, русская интеллигенция!
Есть!»
Многие стихи Андрея Вознесенского, особенно те, которые были положены на музыку, известны до сих пор миллионам россиян.
В хите «Миллион алых роз» Вознесенский пересказал новеллу Паустовского о любви художника Пиросмани к французской актрисе.
Рок-опера «Юнона и Авось», написанная на либретто А. Вознесенского Алексеем Рыбниковым, была поставлена в 1981 году Марком Захаровым в Московском театре имени Ленинского комсомола. Наиболее известен романс «Я тебя никогда не забуду», основанный на стихотворении «Сага».
Андрей Андреевич Вознесенский скончался после продолжительной болезни 1 июня 2010 года, на 78-м году жизни, у себя дома в дачном посёлке Переделкино. В 2013 году в Москве на доме, где в 1966—2010 годах жил А. Вознесенский, установлена мемориальная доска.
«Ностальгия по настоящему», 1975 год:
Я не знаю, как остальные,
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию —
ностальгию по настоящему.Будто послушник хочет к Господу,
ну, а доступ лишь к настоятелю —
так и я умоляю доступа
без посредников к настоящему.Будто сделал я что-то чуждое,
или даже не я — другие.
Упаду на поляну — чувствую
по живой земле ностальгию.Нас с тобой никто не расколет.
Но когда тебя обнимаю —
обнимаю с такой тоскою,
будто кто-то тебя отнимает.Одиночества не искупит
в сад распахнутая столярка.
Я тоскую не по искусству,
задыхаюсь по настоящему.Когда слышу тирады подленькие
оступившегося товарища,
я ищу не подобья — подлинника,
по нему грущу, настоящему.Всё из пластика — даже рубища.
Надоело жить очерково.
Нас с тобою не будет в будущем,
а церковка…И когда мне хохочет в рожу
идиотствующая мафия,
говорю: «Идиоты — в прошлом.
В настоящем рост понимания».Хлещет чёрная вода из крана,
хлещет ржавая, настоявшаяся,
хлещет красная вода из крана,
я дождусь — пойдёт настоящая.Что прошло, то прошло. К лучшему.
Но прикусываю, как тайну,
ностальгию по-настоящему.
Что настанет. Да не застану.