Но жил Юрий Кнорозов не в США, а в Советском Союзе. А посему была ему судьба стать не киноактером, а этнографом и лингвистом. Человеком, который в середине 1950-х годов расшифровал письменность индейцев майя.
Эти индейцы жили на полуострове Юкатан, который находится в Центральной Америке. Индейцы майя создали высокоразвитую цивилизацию с каменными городами, в которых возводили особые культовые сооружения, имеющие вид ступенчатых пирамид. Эти пирамиды использовались не только для человеческих жертвоприношений, но и для астрономических наблюдений. В результате индейцы майя разработали высокоточный календарь. В 2012 году заканчивался один из циклов этого календаря, продолжительность которого составляла 5125 лет. В связи с этим все просвещенное человечество возжелало Конца света, который, однако, не произошел. Какое разочарование!
Кроме того, индейцы майя пользовались развитой письменностью, имеющей
вид своеобразных иероглифов. Один раз увидишь — не спутаешь.
И вот на это великолепие свалились испанские конкистадоры. Жестокие и жадные завоеватели были прикрыты стальными доспехами, вооружены огнестрельным оружием и передвигались верхом на не виданных в здешних краях животных — лошадях. Поэтому за сравнительно короткий срок они смогли разрушить империю майя.
Кроме того, завоеватели принесли из Европы неизвестные в Америке болезни: грипп, корь и оспу. Эти болезни отполовинили завоеванное население. А вслед за этими напастями явились церковники, дабы искоренить богопротивное язычество и навести порядок в умах.
Католические монахи стали первыми исследователями письменности майя. Они же стали и ее преследователями. В странных рисунках местных индейцев миссионеры видели явную языческую ересь.
Епископ полуострова Юкатан Диего де Ланда (1524 — 1579) в 1562 году собрал и сжег на костре все памятники письменности и культуры индейцев майя, которые попали ему в руки. Тем самым он уничтожил большую часть культурных артефактов майя. После его праведных трудов осталось только три памятника майянской письменности, так называемых, кодексов. По месту хранения их называют Дрезденским, Парижским и Мадридским. Кроме этих кодексов остались еще надписи на различных памятниках и на посуде, которую клали вместе с покойником в могилу. Все-таки не все памятники уничтожил благочестивый де Ланда.
По иронии судьбы именно Диего де Ланда считается одним из основателей майянистики. Он считал, что проповедовать индейцам
Возвратившись в Испанию, де Ланда написал свой знаменитый труд «Relacíon de las cosas de Yucatán» («Сообщение о делах в Юкатане»). В 1864 году аббат Брассёр де Бурбур (Charles-Étienne Brasseur de Bourbourg; 1814—1874) перевел рукопись Диего де Ланды на французский язык и опубликовал ее, сделав доступной для всего научного сообщества.
Хотя алфавит майанского языка так и не был внедрен в жизнь, книга де Ланды совместно с уцелевшими кодексами стала главным источником сведений о языке и письменности индейцев майя. А впоследствии она оказалась ключом к пониманию майянской письменности.
К началу 1950-х годов письменность майя так и не «заговорила». Более того, она считалась неразрешимой загадкой. Одна из статей на немецком языке, написанная в 1945 году, так и называлась: «Дешифровка письма майя — неразрешимая проблема».
Эта статья попала на глаза тогдашнему студенту исторического факультета МГУ
Путь жизни Юрия Владимировича Кнорозова был достаточно извилист. Если бы его жизнь изучал какой-нибудь историк из далекого будущего, отделенного от нас, скажем, тысячей лет (приблизительно такой временной промежуток отделял Ю. Кнорозова от индейцев майя, письменность которых он расшифровал), историк этот мог бы прийти к выводу, что человека такого, Юрия Кнорозова, вообще не существовало.
Начать с того, что даже с днем рождения у Кнорозова были непонятки. В свидетельстве о рождении значилось 19 ноября, хотя сам Юрий Владимирович утверждал, что родился 31 августа. Может такое быть у нормального человека? Нет!
При этом Кнорозов вполне серьезно праздновал два дня рождения в году — реальную и официальную дату. И поздравлений ожидал тоже два раза в год.
Жил и учился Юра Кнорозов в небольшом городке неподалеку от Харькова. Примерным поведением в школе паренек не отличался, впрочем, учиться он любил и школу закончил со всеми отличными оценками.
В армию по состоянию здоровья Юрий не попал, и до начала войны он смог закончить два курса исторического факультета Харьковского университета. Когда началась война, как и прочих студентов, Юру Кнорозова отправили на рытье противотанковых окопов в Черниговскую область. В ноябре 1941 года он возвратился в родной городок, уже захваченный немцами.
Мог ли выжить человек, попав между тяжелыми жерновами двух воюющих армий? Скорее всего, нет, решил бы наш историк из прекрасного далека. Тем более что никаких сведений о том, чем почти год занимался Юрий Кнорозов на оккупированной территории, не осталось.
Хорошо, что над этим вопросом не задумался в свое время какой-нибудь особист. В ходе Отечественной войны Харьков несколько раз переходил из рук в руки. В феврале 1943 года, когда город был в первый раз освобожден Советской Армией, Кнорозову с матерью удалось эвакуироваться на восток, в Воронежскую область. Молодой человек призывного возраста снова был освобожден от призыва в армию — крайняя степень дистрофии. Может быть, это и спасло его от недремлющего ока карательных органов.
Но уже осенью 1943 года Кнорозов продолжил учебу на историческом факультете Московского университета. В качестве специализации Юрий выбрал этнографию.
В марте 1944 года Юрия Кнорозова, наконец, призвали в армию. Он служил под Москвой, телефонистом в артиллерийском резервном полку. Поэтому выдающихся боевых подвигов в его послужном списке не значилось: был награжден только медалью «За победу над Германией». Ее получали все, кто в мае 1945 года числился военнослужащим. Сержанта Кнорозова прельщали офицерской карьерой, но он не прельстился. В октябре 1945 года его демобилизовали. Он мог продолжать занятия в МГУ.
Из армии молодой человек привез своеобразные трофеи. Перевод на французский язык того самого Диего де Ланда с оригиналом на староиспанском и роскошную книгу «Кодексы майя». Все три кодекса майя в одной книжке!
Откуда взялись эти редкие книги? — в очередной раз засомневался бы исследователь из будущего. С легкой руки журналистов, которые в свое время писали очерк о Кнорозове, родилась легенда о том, что книжки были спасены им лично из огня пылающего дома во время сражения в Берлине.
Правда, в штурме Берлина Юра Кнорозов, к счастью для него, не участвовал. Так что для будущих историков очередной неразрешимый вопрос. Как в руках у советского студента-историка оказались книги, которые очень скоро ему пригодились?