Но поскольку Неро чуть не до краев заполнено озерным илом, сапропелем, Петр обозвал это озеро «грязной (или ростовской) лужей» и откочевал со своими судостроительными замыслами на озеро Плещеево.
Без ботика, но с сапропелем Неро остается все же озером — и свои озерные обязанности исполняет исправно. Выращивает рыбу — чем обеспечивает процветание местным браконьерам и усладу душам заезжих рыболовов-любителей. Дает приют водоплавающей дичи — и охотников этой дичью снабжает. Участвует в формировании погоды — отчего в Ростове все ветры дуют в сторону озера. Принимает городские стоки. Добавляет пару пунктов в программу обслуживания туристов. А зимой дает возможность развлечься любителям кайтинга.
Что ж касается судоходства — с конца XIX по середину XX в. ходил здесь колесный пароходик — колесами своими хоть ил разгонял. Затем озеро оказалось в безраздельной власти разных моделей лодочек, весельных и моторных.
Меж тем, есть свидетельство историческое, что в древние времена озеро судоходными путями было связано с теми краями, где плавали варяги на своих дракарах — шпангоуты одной такой скандинавской ладьи были обнаружены здесь археологами.
Вот эта древняя история и наличие огромного водоема навеяли одному заезжему петербуржцу, Сергею Актаеву идею — построить дракар для плавания хотя бы по озеру (сам Сергей в свое время участвовал в строительстве фрегата «Штандарт», так что опыт строительства «исторических» кораблей имел).
Построили ладью.
Спустили на воду. Унесло корабль ветром куда-то к противоположному берегу. Экипаж долго выгребал против ветра. Вокруг суденышка кружили моторки — предлагали дотащить до города, но мужики, чувствовавшие себя уже идейными потомками викингов, гордо отказались…
Я же, попрыгав по берегу с фотоаппаратом, отправилась вместе с толпой местного бомонда на верфь — там намечено было празднование по случаю спуска ладьи на воду.
Вот там-то и случилось главное для меня событие того дня. Там я наблюдала создание супа с пивом, а потом пробовала его и выпрашивала у автора супа рецептик.
Автором оказался хозяин ладьи, местный лесопромышленник. Этот суп он называл почему-то хашламой — я, воспитанная на Похлебкине, понимала, что он здорово ошибается, ибо это угощенье никакого отношения к национальному армянскому блюду не имеет. Потому лучше буду называть его просто помидорным супом с пивом.
Я успела рассмотреть лишь заключительный этап варки супа — когда кулинар вливал в огромный котел с красно-коричневым варевом четыре больших пластиковых бутылки пива. Мигом до краев поднялась волна разноцветной пены — и опала после размешивания. Затем суп разлили по кружкам и раздали всем с предупреждением: «Очень горячо!».
Было очень хорошо. Август, весьма прохладный вечер с ветерком таким свежим с озера… Постепенно смеркалось. И вот среди этой свежести — огненный суп! Цветом огненный, перечным вкусом, горячестью своей!
Вокруг все темнело и темнело, огромные тополя над верфью — сараем из бруса и пленки — свирепо шумели, ладья все не возвращалась — связь с ней по мобильнику держали, сдержанно волновались — и пили суп, и занюхивали водкой.
Выхлебав пару кружек этого супа, я поняла, что жить не смогу, если не выведаю секрет его приготовления. Пользуясь правом журналиста на наглое любопытство, я приставала к принимающему похвалы кулинару. Он рассказал-таки все, утаив лишь подобности о составе приправ.
«Мореплавателей» мы дождались. Они пришли, такие мужественные, волоча весла и парус, расселись за устроенным перед сараем столом угощаться супом и всем прочим. Мы стояли молча вокруг, дожидаясь, когда они малость передохнут и расскажут подробности плавания…
Назавтра, прямо с утра я принялась готовиться к обеду. Необходимы были бутылка пива (светлого, подчеркиваю!), мясо (много), помидоры (много), лук (2 штучки) и какие-то пряности. За первыми четырьмя дело не стало, а вот насчет пряностей пришлось поволноваться. Продавцы пряностей остерегались давать советы, пытаясь впарить мне какие-то готовые универсальные смеси.
В конце концов я собрала понемножку некую смесь из перца (красного), майорана и базилика, петрушки, укропа, кориандра, чабреца и пажитника. Для красоты решила добавить такие красно-желтые ниточки, которые торговцы именуют шафраном. Торговцы же говорили мне, что лучше бы взять просто хмели-сунели, но я не желала никого слушать.
Явившись с этой добычей домой, я начала исполнять рецепт.
В кастрюлю, большую такую, я положила 1200 гр. говядины (примерно) и залила холодной водой. Как только вода с мясом закипела — засыпала туда мелко резаный лук. Все это варилось долго-долго, больше полутора часов. Лишь после того, когда бульон стал вкуснее распадавшегося на волокна мяса, а лук вообще весь исчез, положила туда мело порезанные помидоры — больше 1 кг.
Помидоры разварились весьма быстро. Когда они перестали быть на себя хоть в малости похожи, я засыпала пряности.
Через пару минут, созвав детей, залила в кастрюлю пиво. Именно этот момент полностью совпал с тем, что я видела накануне на верфи. Была пена, пена опала — и все (замечу кстати, что противникам спаивания народа опасаться нечего — алкоголь при кипячении испаряется).
Мясо, помидоры, лук оказались в итоге разварены до такой степени, что суп представлял собой почти однородную, слегка густоватую жидкость. Потому-то и надо было его не есть, а пить — время от времени помешивая ложкой.
Испробовав разные составы комплекта пряностей, я все же поняла, что мужик зря туману нагонял. Из пряностей, по сути, нужен был один лишь перец. Советы торговцев насчет хмели-сунели — очень правильные.
А определяло все именно пиво. Ну, и помидоры, конечно. И мясо. Но именно пиво давало и вкус необходимый, и консистенцию.
…Мне на этой ладье поплавать не удалось. Посидела в ней однажды вместе с кучей журналистов («пресс-тур» этакий) — ветром кораблик к берегу прибило, отгрести не смогли. Ну, покачались на волнах, поснимали мужественные лица гребцов…
Вообще, в конце осени ладью подожгли. То ли конкуренты, то ли страдающие от безделья подростки — так и не выяснилось…