В 1970-х этот, уже признанный, композитор решился пойти на самый смелый эксперимент. Наслушавшись BEATLES, GENESIS и JETHRO TULL, он решил записать первые в истории советской эстрады концептуальные альбомы. То есть долгоиграющие пластинки, все песни которых объединены общей идеей и единым музыкальным почерком.
Что касается стилистики, то Тухманов ориентировался на т.н. арт-рок — стиль, где использовались современные ритмы и инструментарий, но композиция строилась по академическому принципу — с учётом богатого опыта классической музыки. Как говорил сам композитор, он хотел «соединить песни в нечто целую, в какую-то сюиту».
Первым концептуальным альбомом Тухманова стала пластинка 1972 года «Как прекрасен этот мир», написанная на стихи советских поэтов. Однако настоящий ажиотаж среди слушателей вызвал следующий лонгплей композитора — «По волне моей памяти» (далее — «ПВМП»), записанный в 1975 году. Здесь Тухманов решил замахнуться на более старую поэтическую классику — как русскую (Ахматова, Волошин), так и зарубежную (Бодлер, Гёте, Сафо и др.).
Концепцию диска во многом определила первая супруга композитора — Татьяна Сашко. Поэзию и музыку Татьяна Алексеевна знала не понаслышке — она сама писала стихи (ей принадлежат слова к таким песням Тухманова, как «Эти глаза напротив», «Джоконда»), а какое-то время даже пела.
Д. Тухманов:
«Поверьте, мы проделали большую работу, чтобы найти поэтические строки, которые могли бы хоть как-то уложиться в форму песен и звучать современно.
…В этом и заключалась главная идея этого диска и главный вопрос, на который хотелось ответить — возможно ли средствами современного музыкального, песенного, так сказать, языка передать содержание или эмоции, заложенные в стихах, написанных очень давно, на разных языках, в разные исторические эпохи, можно ли сделать из этого нечто адекватное сегодняшнему дню».
Этим новаторские идеи не ограничились.
Самой оригинальной была идея использовать в песне на иностранные стихи сразу два варианта текста — перевод и оригинал. В результате на пластинке мы могли услышать, как строки Гёте («
В силу врождённого стремления к объективности, не могу не добавить в это роскошество маленькую ложку дёгтя. Как тщательно ни подбирались песни для «ПВМП», далеко не все стихи изящно легли на музыку — заметно, как вокалистам порой приходится тянуть слово в попытке уложить его в хитроумную мелодию.
Тухманов, как и многие композиторы с консерваторским образованием, подвизающиеся на ниве рок-музыки, написал и аранжировал свои композиции очень витиевато, со всеми имеющимися на тот момент техническими возможностями (благо, у именитого композитора они были). Например, не многие сразу понимали, что песни «
В итоге получилось некое «барокко в стиле ВИА». Подобная стилистика для тогдашней официальной советской эстрады была в новинку, поэтому, чтобы не будить лихо, Тухманов лично представил худсовету материал будущей пластинки — сыграл его на рояле, как некую камерную классическую вещь.
Сама же запись проходила в обстановке секретности — зачастую в домашней студии композитора.
Тухманов сознательно подбирал для каждой песни своего певца, предпочитая работать с молодыми и малоизвестными. Благодаря «ПВМП», раскрутку получили такие коллективы, как АРАКС и АРСЕНАЛ, такие исполнители, как Сергей Беликов, Игорь Иванов, Александр Бырыкин… Здесь нет опечатки, это потом певец облагозвучит фамилию, переделав её на Барыкин (из-за чего его начнут считать мужем-братом-родственником Людмилы Барыкиной, которая исполняла на «ПВМП» ахматовское «Смятение»).
Так или иначе, пластинка вышла на «Мелодии» небольшим пробным тиражом и произвела настоящий фурор. После чего тираж стали допечатывать и в итоге довели до 2,5 млн. экз.
Д. Тухманов:
«Здесь не было расчёта на такую широкую публику — были использованы такие стихи, такая поэзия, которая не так уж широко была известна людям, которые в основном слушают рок-музыку, эстрадные песнии т. д. , поэтому я до сих пор не очень понимаю, почему был такой быстрый, внезапный и массовый успех. Я иногда сам пытаюсь ответить на этот вопрос и думаю, что в то время был некоторый вакуум, вообще недостаток во всем новом, и в том числе и в музыке, поэтому молодежная аудитория горячо откликнулась».Реклама
Понятно, что ударными хитами пластинки стали самые простые и энергичные песни — заглавная «
Оно и понятно. Мало кто представлял себе, кто такие «ваганты» и с чем их едят. Да и сам Тухманов познакомился с поэзией этих бродячих средневековых школяров случайно.
Д. Тухманов:
«Давным-давно в каком-то доме я увидел стоящий на книжной полке крошечный томик, размером с портсигар. Он смотрел через стекло, обложкой наружу, и я прочитал заглавие: „ИЗ ВАГАНТОВ“. Из чего, из чего?.. Я не встречал раньше такого слова…
Не знаю, можно ли считать простым совпадением обстоятельств то, что книжечка эта попалась мне на глаза как раз в тот период, когда я сочинял свой цикл „ПВМП“? Во всяком случае в „Песенке студента“, сразу же внедрившейся в эту сюиту, я постарался передать в музыке озорной и неуемный дух, свойственный вообще всякой студенческой братии во все времена».Реклама
Действительно, убери из песни «весло» (герою приходилось явно самому грести до далёкого университета) да строчку «Если на чужбине / Я случайно не помру / От своей латыни», и любой студент подпишется под её текстом (впрочем, учащимся мединститутов и жалобы на «латынь» будут близки).
Русский текст песни принадлежал Льву Гинзбургу — переводчику, который выпустил тот самый томик, обнаруженный Тухмановым. Там это стихотворение называлось «Прощание со Швабией» и было аж на две строфы длиннее. В одной будущий студент молился Богу за своих корешей, в другой — прощался с родной Швабией и обещал проявить себя усердным учеником.
Тухманов исключил эти строфы не только из-за упоминаний Бога (в СССР это не поощрялось) и малопонятной Швабии, но и потому, что они звучали слишком слезливо и дидактически, а значит, плохо подходили к разбитной весёлой мелодии и были не столь созвучны студенту-современнику.
В своё время я попытался разыскать оригинал и другие переводы этого стихотворения и, мягко говоря, был слегка ошарашен. При всём уважении ко Льву Владимировичу, его перевод трудно назвать даже «вольным» — точнее будет «по мотивам».
Во-первых, оригинал называется «Hospita in Gallia» — что-то вроде «Чужеземец (или Гость) в Галлии (т.е. во Франции)». Во-вторых, стихотворение имеет другой размер (так что на языке оригинала песня на мелодию лечь не могла — даже если бы Тухманов этого захотел). В-третьих, содержание оригинала совсем не весёлое и вообще заметно отличается от перевода Гинзбурга.
Вот отрывок более точного перевода от автора под ником «sentjao» (весь текст — здесь)
В Галлию веселую
Уезжаю в школу я,
Студиозы,
Лейте слезы,
Други, до свиданья,
Время приближается,
Слезы умножаются
И мои рыданья…
Но вернёмся к хиту Тухманова. На роль исполнителя этой песни был выбран Игорь Иванов, с которым композитор познакомился ещё в 1975 году. Тогда Иванов пел в ресторане «Октябрь», где Тухманов его увидел и предложил сотрудничество. Вскоре певец перешёл на работу в ансамбль ЛЕЙСЯ, ПЕСНЯ и записал вместе с Тухмановым пластинку-миньон, где, в частности, прозвучала популярная «Песня про сапожника» («Только не надо переживать»).
Ну, а затем композитор пригласил Иванова к себе домой для записи песни «Из вагантов». Разумеется, не обошлось без просветительской «пятиминутки» про вагантов, о которых певец тоже был ни сном, ни духом.
И. Иванов:
«Музыкальный проект диска делался инкогнито. Никто ничего не знал, кто и что будет петь, и как это всё будет выглядеть в итоге. Слава Богу, что Тухманов сумел все это выпустить. Я не мог купить этот диск, мне его подарил Тухманов. Первый раз я его послушал у него дома. Диск был великолепен, и было здорово, что моя песня оказалась там самая заводная».
Разумеется, на «Вагантов» тут же появились пародии, самой известной из которых была
Тихо плещется вода в стенках унитаза.
Вспоминайте иногда. Васю-водолаза!
Что еще почитать по теме?
Татьянин день или Всероссийский День студента? Всё вместе — 25 января!
Почему Александр Барыкин возненавидел свой хит про букет? Ко дню рождения певца и композитора
Как празднуют День студента в разных странах?