4 мая 1945 года на окраинах Берлина еще постреливали, еще гремели где-то бои. А по разбитому городу, по площади у Бранденбургских ворот, у рейхстага торжественным маршем прошли колонны советских солдат и офицеров. Их парад принимал первый советский комендант поверженной вражеской столицы — командующий 5-й ударной армией, Герой Советского Союза, генерал-полковник Николай Берзарин.
Некоторые ветераны, бравшие Берлин, утверждают: 9 мая там состоялся еще один парад, хотя документального подтверждения этому нет.
Советские воины прошли 9 мая торжественным маршем и по Вене, свидетельствует историк
Слово «парад» издавна означало торжественный смотр строевой подготовки войск, но в современной традиции так величается то, что парадом названо официально, отмечает директор информационно-аналитических программ Фонда исторической перспективы Александр Музафаров: «То есть, если командующий сказал, что это парад, значит, это парад. Если он не сказал, то это просто строевой смотр».
Документированного указания на проведение парада 9 мая в Берлине не было, но строевые смотры как в германской столице, так и в Вене наверняка проводились. А участники торжественного прохождения, не вдаваясь в тонкости, воспринимали его как парад и именовали соответственно.
Что же до парада 1945 года в Москве, то здесь все формальности были соблюдены. В конце мая, вспоминал бывший тогда заместителем начальника Генерального штаба генерал Сергей Штеменко, «Верховный Главнокомандующий приказал нам продумать и доложить ему наши соображения о параде в ознаменование победы над гитлеровской Германией. «Нужно подготовить и провести особый парад, — сказал он. — Пусть в нем будут участвовать представители всех фронтов и всех родов войск. Хорошо бы также по русскому обычаю отметить победу за столом, устроить в Кремле торжественный обед. Пригласим на него командующих войсками фронтов и других военных по предложению Генштаба. Обед не будем откладывать и сделаем его до парада».
По расчетам генштабистов, на достойную подготовку парада требовалось не менее двух месяцев. В основном этот срок диктовался необходимостью сшить более 10 тысяч комплектов парадного обмундирования, да и потренировать людей в хождении строем следовало. Предлагалось вывести на парад от каждого из 10 фронтов сводный полк в тысячу человек, представляющих все виды и роды Вооруженных Сил, плюс полк от Военно-Морского флота при 360 боевых знаменах, а также привлечь к торжественному прохождению военные академии и училища, войска Московского гарнизона. «Знамя Победы, реявшее на куполе рейхстага в Берлине, — считали генштабисты, — следовало поставить во главе парадного шествия, и чтобы несли и сопровождали его те, чьими руками оно было водружено над столицей гитлеровской Германии».
Обо всем этом было доложено Сталину 24 мая, за несколько часов до торжественного обеда. Предложения он принял, но со сроками не согласился: «Парад провести ровно через месяц — двадцать четвертого июня, — распорядился Верховный, и далее продолжил примерно так. — Потрудитесь управиться в указанное время. И вот что еще — на парад надо вынести гитлеровские знамена и с позором повергнуть их к ногам победителей. Подумайте, как это сделать».
В тот же день маршалам Жукову, Рокоссовскому, Коневу, Малиновскому и Толбухину вручили высшие полководческие награды — ордена Победы. А на торжественном обеде были подняты тосты — сначала за всех воинов, затем за партию и ее Центральный Комитет, «за демократическую дружественную Польшу, народ которой первым вступил в вооруженную борьбу с гитлеровскими полчищами. На нашем торжестве присутствовала делегация польских горняков в живописных костюмах, доставившая в подарок Москве эшелон каменного угля», — вспоминал Штеменко. Потом поднимали чарки во здравие каждого из командующих фронтами, старейших полководцев, руководителей флота, маршалов родов войск, Государственный Комитет Обороны и его Председателя… Довольно длительные промежутки, отделявшие один тост от другого, заполняла программа превосходного концерта". В заключение Сталин провозгласил тост «за здоровье нашего советского народа, и прежде всего за здоровье русского Народа», который «заслужил в этой войне общее признание как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны»…
Для генштабистов тот день был, по признанию Штеменко, «едва ли не самым напряженным днем после капитуляции гитлеровской Германии» — еще до начала обеда они успели окончательно отработать и отправить в войска директиву о начале подготовки к Параду Победы 24 июня 1945 года в Москве.