Вот например…
Женщина всё хорошеет — от простой работницы-лимитчицы до такой себе дамочки. Светлый путь, само собой. Платочек преобразовался в шляпку, носочки пропали, появились модные лодочки на каблуке, платья всё элегантнее.
Увеличение сумок, которые она тащит, вероятно, должно свидетельствовать о росте благосостояния. Ну, по сравнению с послевоенным голодом 46−47-го, год 53-й, наверное, в самом деле был полегче. Но вот вид принаряженной дамочки, которая прёт два тяжеленных баула кило по пятнадцать каждый, это да, это сильно радует. Что делать, таскали и радовались: есть что таскать.
Смотрим иллюстрацию Левона Генча «Никакого труда»…
Городская квартира. Особой роскоши нет, но есть некое благополучие. Мать семейства занята рукоделием. Исторический диван с валиками, радиоприёмник и салфетка углом — концептуальная салфетка! Абажур! Изображён нерадивый школьник (тетрадки побросал) и обеспокоенная мать. Подпись к картинке:
— Ты почему не готовишься к экзаменам?
— Не волнуйся, мамочка, у нас в школе двоек не ставят…
В ряде школ ученикам ставятся завышенные отметки.
А вот и служебное помещение. Тоже интересно/
— Почему так обиделся наш комсорг?
— Ещё бы! Назвали старым бюрократом, а ему всего 20 лет.
Контора пятидесятых немногим отличается от Геркулеса. Спокойно можно представить тут и Корейко, и Кукушкинда, и Полыхаева с Серной. Продавленный диван, шкафчик типа гей-славяне, допотопный стол. Машинка. Дорожка красная, официальная. Часы с маятником. Лампы. Идейно летящая пролетарка с мотором. В носочках и модной курточке. Слева — сотрудники читают остросатирическую стенгазету «Не в бровь, а в глаз», где, вероятно, и раскритикован комсорг, который пригорюнился у окна. Кому же хочется прослыть бюрократом, а ведь он так старался. Обидно. Но от наследия прошлого надо было решительно избавляться!
А ещё вот от чего надо было избавляться.
Идея вбивать мораль гвоздями в мозг как-то пугает. Но историческая правда прежде всего. Рассматриваем.
На заднем плане — уезжающие от старого быта в новый. В новом быту понадобятся аквариум, пылесос, комбайн (или это телевизор? кажется, комбайнов ещё не было?), холодильник и лыжи. Лампа-подхалим казённого типа со складной ногой. Вентилятор. Бытовые приборы рулят! Впервые промышленность обратилась к товарам группы Б. Кто помнит, тот помнит.
А что выбрасываем? Смотрите, какой стул! Практически мастера Гамбса. Часы с кукушкой и с шишками! Патефон! Слоники… СЛОНИКИ! Портреты дедушек — тоже на помойку?.. Или это вышедшие в тираж вожди? Вряд ли, скорее всё же дедушки — на помойку дедушек… Примус, самовар, умывальник — рановато было еще в 53 году выбрасывать! А за всякими прялками и коромыслами — лет через 20, в 70-х, началась настоящая охота.
В общем-то всё, что тут предписано выбросить, на самом деле стоило бы подобрать и сохранить. Ну что поделать. Время такое было.
И ещё один нехороший человек.
Какой может быть коммунизм, если кошка, подушка, чай с вареньем и гитара? Долой! А ещё и торт — ну, разложенец! Варенье и печенье — гиперссылка на Плохиша?
С одной стороны, в это время уже полным ходом шла агитация зажиточного, крепкого быта. Что мы и видели выше. А с другой стороны — атрибутами безыдейного разложенца почему-то рисуют чайничек, подушку и варенье.
Кажется, мы уже малость выбились из идеологического поля, потому что, вообще-то, трудно понять, почему в коммунизм нужно идти с пылесосами и вентиляторами, но без кошек, без подушек и без варенья.
Хорошо, что он так и не настал…