Редко можно встретить четкое, красивое, разборчивое письмо. Кто-то говорит о том, что каллиграфический почерк — свидетельство ограниченности пишущего, кто-то — что красивый почерк сегодня никому не нужен, нечего стараться его вырабатывать. Доля правды есть во всех абсолютно суждениях по поводу почерков, но…
Были и другие времена.
«- Ого! — вскричал генерал, смотря на образчик каллиграфии, представленный князем: — да ведь это пропись! Да и пропись-то редкая! Посмотри-ка, Ганя, каков талант!
На толстом веленевом листе князь написал средневековым русским шрифтом фразу:
„Смиренный игумен Пафнутий руку приложил“.»
Это сцена из романа «Идиот»
«Потом я вот тут написал другим шрифтом: это круглый, крупный французский шрифт, прошлого столетия, иные буквы даже иначе писались, шрифт площадной, шрифт публичных писцов, заимствованный с их образчиков (у меня был один), — согласитесь сами, что он не без достоинств. Взгляните на эти круглые д, а. Я перевел французский характер в русские буквы, что очень трудно, а вышло удачно. Вот и еще прекрасный и оригинальный шрифт, вот эта фраза: „усердие все превозмогает“. Это шрифт русский писарский или, если хотите, военно-писарский. Так пишется казенная бумага к важному лицу, тоже круглый шрифт, славный, черный шрифт, черно написано, но с замечательным вкусом.»
Каллиграфия здесь представлена как вид прикладного искусства: «Росчерк требует необыкновенного вкуса; но если только он удался, если только найдена пропорция, то эдакой шрифт ни с чем не сравним, так даже, что можно влюбиться в него.»
В те времена, когда не было пишущих машинок, хороший почерк был востребован — и хорошо востребован. Отголоском этого были уроки чистописания в школе. Признаюсь, что мне всегда нравились завитушки на буквах, я их очень старательно выводил — и неравнодушен к ним с тех пор (хотя по чистописанию никогда не получал 5).
В моей коллекции отразилось это пристрастие: есть пара экспонатов каллиграфического почерка. Адреса на конвертах написаны в разных столетиях, что отразилось и на манере письма.
Письмо в Палестину (1936 год) написано обычными чернилами и пером типа 86 — с раздвоенным наконечником, пружинящим при надавливании и дающим разную толщину линий (в зависимости от давления).
Письмо в Израиль (2001 год) написано шариковой ручкой, которая не дает возможности сильно варьировать толщину линий.
Но автор письма сделал все возможное, чтобы линии различались по толщине. И у него получилось!
Это — одна сторона применения каллиграфии, скажем, сугубо вкусовая.
Деловая сторона каллиграфии — другое дело. В иудаике все тексты, используемые в синагогах, пишутся от руки (свитки Торы). Кроме того, есть еще ряд вещей, которые требуют каллиграфии.
Одна из них — мезуза, священный сосуд, который ставится на входе в помещение.
Серебряная мезуза была изготовлена в период от 1926 до 1948 года (точнее датировать невозможно) в одном из старейших учебных заведений Израиля — художественной академии Бецалель в Иерусалиме.
Надписи на мезузе:
Лицевая сторона: в арке — ירושלים (Иерусалим)
Оборотная сторона: Made in Palestine (Сделано в Палестине),
תוצרת בצלאל ירושלים (изготовлено в Бецалель, Иерусалим).
Число 935 — проба серебра
В сосуд закладывается пергаментный свиток с молитвой, который также пишется от руки.
В светской жизни каллиграфия применяется больше как декоративный элемент. Пример: логотип пива «Карлсберг».
Так что каллиграфия жива, живет и будет жить, радуя глаз красотой шрифтов!