Потом очень умные люди нам объяснили, что 70 лет мы шли, мягко говоря, не в ту сторону, «которая самая правильная», и мы без особого сожаления дружненько свернули кумачовые флаги, транспаранты с надписями «Слава КПСС!» и гордо вознесли над страной флаги и знамена других цветов. А поскольку грустить о героических коммунарах и комиссарах стало не просто неприлично, но иногда и опасно, то мы с трогательной теплотой и нежностью дружно начали вспоминать и сожалеть о «России, которую мы потеряли». Россию, в которой блестящие кавалергарды гарцевали на плац-парадах, элегантные дамы в воздушных, невероятной красоты платьях отплясывали с великолепными гусарами мазурку, а кругом, естественно, сверкающие паркеты, свечи, бриллианты, веера и шампанское «вдова Клико». Все были богаты, счастливы, Россия «кормила всю Европу хлебом и маслом» и вечера в ней, конечно же, были упоительны.
«Эх, житуха была! А эти коммуняки все угробили…» — сокрушалась наша интеллигенция и народ попроще, дружно вспомнив о своих «благородных, дворянских кровях». Кто-то бросился изучать свое «генеалогическое древо», кто-то начал решительную борьбу за возвращение заводов-дворцов-пароходов, отобранных у прадедушек злобными и жадными комиссарами, а кто-то, не мудрствуя лукаво, и вовсе просто купил «настоящие» свидетельства о высоком происхождении.
А те, у кого-то ли совести оказалось побольше, то ли фантазия победнее, объявили себя потомками «настоящих казаков», и по городам и весям загуляли толпы ряженых «есаулов» с малопонятными крестами и «бронзулетками» на молодецких грудях. Красиво, даже где-то патриотично, но, уважаемые «господа» в потрепанных лаптях, стоит ли так сокрушаться по той России-матушке, которой у большинства из вас — пардон, пардон, из нас — никогда и не было?
«А что же было?» — недоуменно и даже слегка обиженно спросит юный россиянин, уже примеряющий в сладких мечтах красный гусарский ментик своего воображаемого пращура. А было то, что мы, много лет старательно выводившие в анкетах «из рабочих, крестьян и служащих», теперь так же старательно забываем. Тех, чьи папы и мамы могли похвастаться высоким дворянским происхождением, наши дедушки практически «извели как класс», то есть расстреляли «в подвалах ЧК», угробили в гражданской войне, сгноили в лагерях, а остатки «цвета русской нации» доживали свой век далеко от Родины. Страшно, жестоко, но таковы были «условия игры», и победил в те годы сильнейший — простой народ, которому «золотопогонники» уже давным-давно были, мягко говоря, несимпатичны.
А с чего бы это мужик так на господ осерчал-то? А уж не оттого ли, что жил мужик в тесной курной избенке с соломенной крышей и земляным полом, со всеми чадами и домочадцами сам-десятый, а в холодное время и со скотиной вместе; пахал-сеял, жил впроголодь, слова «керосин» не знал, свечки видел только в церкви, а добрый барин холопов сек на конюшне до смерти, да еще и торговал ими как скотиной. Выдумки, «красная пропаганда»? Господа, перечтите классику! «Дети подземелья» Короленко, «Гуттаперчивый мальчик» Григоровича, тот же «Ванька Жуков» Чехова и многие другие книги, рассказывающие о «счастливой» доле простого народа при батюшке-царе.
Это от избытка счастья и от сытого безделья Ванька Жуков писал свое знаменитое письмо «на деревню дедушке»: «Милый дедушка, Константин Макарович! Сделай божецкую милость — забери меня отсюда!» Это, конечно же, хитрые коммунисты заставили Некрасова написать: «Чей это стон раздается над великою русской рекой? Этот стон у нас песней зовется…» Тургенев, говоривший «как не впасть в отчаяние при виде того, что совершается дома?!», писал не иначе как под диктовку коварного Ульянова-Ленина. А слова другого классика: «Бывали хуже времена, но не было подлей!» — написаны-то задолго до «Октябрьского переворота»… Да, у толстовского Никиты было счастливое детство в уютной дворянской усадьбе, но большинству-то досталась более чем суровая участь Ваньки Жукова!
Так что господам радзинским, михалковым и многим другим иногда стоило бы не только воспевать «величие былой России, государей-императоров и дворянства», но иногда и вспоминать, что все троны держались все-таки на мужицких плечах. А также то, что бесплатное образование, возможность сделать блестящую карьеру и многие другие не менее приятные вещи они получили не от батюшки-царя, а от «проклятой Советской власти», которую они, как оказалось, всю жизнь тихо, но яростно ненавидели! Наши новые дворянчики, еще вчера гордо щеголявшие партийными билетами и воспевавшие с трибун «мудрого и дорогого Леонида Ильича». Буржуйчики-то пусть и новые, но по-прежнему «узок их круг и страшно далеки они от народа»…
Нехорошо быть «иванами, не помнящими родства», но, думается, еще глупее и смешнее стыдиться своего «простого» происхождения и вороне рядиться в павлиньи перья. А какой-нибудь девице, томно закатывающей очаровательные глазки и мечтающей оказаться в блестящем Петербурге XIX века, следует быть поосторожней с мечтами и машиной времени — ведь были в те времена не только шумные балы на дворцовых паркетах, а и тесные людские избы для простого народа и совсем уж мрачные конюшни, где бесправных холопов нещадно секли кнутами. А у девок дворовых порой была и вовсе скучная судьба…
А если серьезно, то мы совершенно безобразно относимся к собственной истории. Мы не знаем, да и не хотим знать не только историю своей великой страны, мы и об истории собственной деревни и семьи зачастую имеем очень туманное представление. Кто из нас может уверенно перечислить своих предков пусть не до седьмого, а хотя бы до четвертого колена? Думается, большинство уже на уровне дедов и бабок начнет путаться — и это очень грустно.
В далекие теперь времена благородные господа, да и люди попроще, из поколения в поколение передавали устные и письменные предания о величии и славных делах своих уважаемых предков. Кое-чему мы могли бы у них и поучиться. Взять, например, тетрадочку и не торопясь записать для своих детей и внуков все, что знаем и помним о своих корнях. Тогда сегодняшние юные потомки тех, кто брал в сорок пятом Берлин, смогут, может быть, внятно ответить на простенький вопрос: «А кем был твой дед?» И мы, надеюсь, будем одинаково гордиться и блестящим кавалергардом, и скромным учителем провинциальной гимназии, и простым крестьянином в липовых лаптях — всеми нашими славными предками, трудом и подвигами которых крепла и хорошела держава Российская…