Первая картина, написанная в 1867 году, «Провозглашение Клавдия императором». Вторая — 1871 года — «Римский император, 41 год н.э.». Третья — 1880 года — «Славься, цезарь! Io, Saturnalia!». Все три картины иллюстрируют низвержение императора Калигулы и восхождение к власти его преемника Клавдия.
Первая — «Провозглашение Клавдия императором». Коленопреклоненный человек со сложенными в молитвенном призыве руками — перед римским воином, который склоняется перед ним и как бы предлагает ему подняться. Слева — еще солдаты, на лестнице сверху — еще солдаты. Справа — приоткрытая портьера, ведущая в затемненное помещение, в котором просматривается что-то, похожее на надгробие.
Вторая картина — «Римский император, 41 год н.э.». В центре — лежащие на мозаичном полу тела, позади готорых — герма со скульптурным портретом. Справа, у обреза — постамент, за ним в глубине видны какие-то сосуды. На ступеньке, ведущей к постаменту, — склонившийся в полупоклоне воин, который правой рукой оттягивает в сторону тяжелую портьеру. Перед ним стоит человек со страдальческой гримасой, как бы в сильном испуге. Слева стоят ликующие воины и зрители.
Третья картина — «Да здравствует император! Ликуй, народ!» (оригинальное название картины — «Ave, Imperior! Io, Saturnalia!»). Действие происходит на фоне герм со скульптурными портретами императоров (в зале герм).
Справа и за колоннадой — солдаты и публика, в центре — несколько тел: с венком цветов — Калигула, возле гермы — его жена, их дочь. Справа, возле ног солдат — еще одно тело.
Слева — солдат открывает портьеру, за которой стоит Клавдий. Он узнал наследника престола и склонился перед ним. Клавдий еще не понимает, что происходит, пытается остаться скрытым: он думает, что его прибьют заодно с Калигулой.
Кстати… Два слова в названии картины — «Io, Saturnalia!» — могут вызвать некоторое недоумение. Они наводят на мысль, что картина связана с сатурналиями — древним римским праздником в честь бога Сатурна. Праздник проходил в декабре, в это время приносились жертвы Сатурну в его храме, устраивались публичные обеды, раздавались подарки, господа накрывали столы для своих рабов. Римский поэт Катулл называл сатурналии лучшими из дней. Но то, что изображено на картине, произошло 24 января 41 года — через месяц после сатурналий. Как пишут историки, «Io, Saturnalia!» — возглас, приглашающий к празднику после публичного банкета и означающий начало праздника, но может употребляться как шутка, как идиома, возможно, что в изображенном на картине событии — как «Ликуй, народ!»
Древнеримский историк Светоний в своем труде «Жизнь двенадцати цезарей» достаточно подробно описывает этот день: кто где стоял, кто куда шел, как произошло убийство Калигулы, за что убивали Калигулу, кто это сделал.
За что убивали Калигулу? Самодур, не лишенный таланта и популярности, жестокий и совершенно неуправляемый. На него покушались несколько раз, удалась только последняя попытка. Его наследником был Клавдий, который не участвовал в заговоре и, видимо, о нем даже не знал.
Клавдий был образованным человеком, автором нескольких книг. Он совершенно не стремился к власти, хотя в молодости пытался занять какую-нибудь государственную должность. Калигула ему такой возможности очень долго не предоставлял, но незадолго до своего бесславного конца сделал его своим чуть ли не первым помощником. Он заставлял Клавдия следовать за ним везде — и везде осыпал его насмешками.
Итак, заговор. Вот как описывает это Светоний:
«58. Дело было в восьмой день до февральских календ около седьмого часа. Он (здесь речь идет о Калигуле — Б.Р.) колебался, идти ли ему к дневному завтраку, так как еще чувствовал тяжесть в желудке от вчерашней пищи; наконец, друзья его уговорили, и он вышел. В подземном переходе, через который ему нужно было пройти, готовились к выступлению на сцене знатные мальчики, выписанные из Азии. Он остановился посмотреть и похвалить их; и если бы первый актер не сказался простуженным, он уже готов был вернуться и возобновить представление.
О дальнейшем рассказывают двояко. Одни говорят, что когда он разговаривал с мальчиками, Херея (главный заговорщик, начальник преторианской гвардии — Б.Р.), подойдя к нему сзади, ударом меча глубоко разрубил ему затылок с криком: «Делай свое дело!» — и тогда трибун Корнелий Сабин, второй заговорщик, спереди пронзил ему грудь. Другие передают, что когда центурионы, посвященные в заговор, оттеснили толпу спутников, Сабин, как всегда, спросил у императора пароль, тот сказал: «Юпитер»; тогда Херея крикнул: «Получай свое!» — и когда Гай (Гай — одно из имен Калигулы — Б.Р.) обернулся, рассек ему подбородок. Он упал, в судорогах крича: «Я жив!» — и тогда остальные прикончили его тридцатью ударами — у всех был один клич: «Бей еще!»
Что после этого случилось с Клавдием:
«Когда, готовясь напасть на Гая, заговорщики оттесняли от него толпу, будто император желал остаться один, Клавдий был вытолкнут вместе с остальными и скрылся в комнату, называемую Гермесовой (комната, где были установлены гермы с портретами императоров — Б.Р.); оттуда при первом слухе об убийстве он в испуге бросился в соседнюю солнечную галерею и спрятался за занавесью у дверей. Какой-то солдат, пробегавший мимо, увидел его ноги, захотел проверить, кто там прячется, узнал его, вытащил, и когда тот в страхе припал к его ногам, приветствовал его императором и отвел к своим товарищам…»
Три картины на одну и ту же тему — убийство Калигулы и приход к власти Клавдия — написаны с интервалами в четырнадцать и девять лет. И каждый раз художник тщательно следовал описанию Светония (единственное, что оказалось ему неподвластным — изображение помещений, в которых это все произошло).
Странным кажется его троекратный возврат к этому далеко не приятному событию. Он — жизнелюб, на его полотнах — праздник жизни, молодые и красивые юноши и девушки (преимущественно — девушки).
Что его завораживало в этой трагической истории? Нет ответа…