Для начала — что это за слово «Амфиса»? Оказывается, это город в Греции, который был основан в 7 веке до нашей эры и существует до сих пор.
Откуда взялось его название? Вот что пишет один из древних авторов Павсаний в своем «Описании Эллады»: «На расстоянии ста двадцати стадиев от Дельф находится самый большой и самый знаменитый город локров, Амфисса… Название же городу, говорят они, дано по имени Амфиссы, дочери Макара, сына Эола; эту Амфиссу, говорят, любил Аполлон. Город украшен различными сооружениями, особенно заслуживают упоминания могила Амфиссы…»
Итак, на картине изображены женщины этого города, которые собрались по какому-то случаю. Что же это за случай?
Здесь мы поворачиваемся к древнегреческим мифам лицом: в те времена начал развиваться культ Вакха. По каким-то причинам ярыми поклонниками бога, который принес людям вино, были (поначалу) только женщины. Но что они вытворяли! Они буквально теряли человеческий облик. Вот как описывается праздник служительниц Вакха в трагедии Эврипида «Вакханки» — устами свидетеля:
«Мы бегством спаслись, а то вакханки разорвали бы нас. Они же, безоружные, бросились на скот, жевавший траву. И вот одна стала производить ручную расправу над вымистой коровой, мычавшей под ее руками; другие рвали на части и разносили телок; вот взлетело на воздух ребро, вот упало на землю раздвоенное копыто; а само животное висело на ели, обливаясь и истекая кровью. Свирепые быки, бравшие раньше на рога всякого, кто их дразнил, теперь валились на землю под тысячами девичьих рук…»
Для него это было очень неожиданно, потому что до этого они выглядели весьма привлекательно: «Они, освободив веки от сладкого сна, поднялись на ноги, представляя чудное зрелище своей красивой благопристойностью, — все, и молодые и старые, но особенно девы. И прежде всего они распустили себе волосы на плечи, прикрепили небриды, если у кого успели развязаться узлы, и опоясали эти пятнистые шкуры змеями, лизавшими себе щеку».
И случилось так, что после оргии вакханки заблудились в лесах, пришли в Амфису и свалились на торговой площади без сил. Если верить преданиям, в это время в городе были чужеземные солдаты, и женщины Амфисы решили сторожить вакханок от нападения солдат (может быть и другой вариант, более житейский — они выставили охрану, чтобы мужья не вздумали добиваться благосклонности вакханок).
Художник написал утро на торговой площади (свидетель говорил о тысячах; видимо, Альма-Тадема упростил себе задачу — на картине их чуть больше десятка). Слева — прилавки, в глубине — два мужских лица, перед зрителем — мощеная мрамором площадка. Кто-то еще спит, кто-то сидит и разговаривает с жительницами города, которые им принесли поесть и попить.
Кажется, это не просто сочувствие или благотворительность, нет. Здесь есть скрытое от зрителя желание избавиться от буйных гостей (интересна реакция горожанок: кто-то сочувствует вакханкам, кто-то их осуждает, кто-то завидует их раскованности).
Куда они пойдут? Почти у всех есть семьи, мужья, дети. Они вернутся к семьям или продолжат разгул?
Пока что эти с виду скромные и невинные создания просыпаются, еще не понимая, где они и что с ними было…