Рыцари книги и формуляра в самих книгах выглядят фигурами неоднозначными. Часто их окутывает ореол загадочности, иногда со зловещим оттенком — словно тайны, скрытые в сокровищницах знаний, бросают отсвет (или тень) и на своих хранителей. Герои Борхеса и Брэдбери, Умберто Эко и Стивена Кинга, библиотекари — излюбленные персонажи таинственных и мистических историй.
«Они передвигаются по лестницам и стремянкам на четвереньках и никогда не падают и не оскальзываются. Они превосходно видят в темноте и совершенно теряются при свете дня… У них оранжевые глаза, подведённые блестящими тенями, и ледяные сердца, застывшие в вечном холоде и мраке хранилища». (Татьяна Хильдегарт «Дневник библиотекаря Хильдегарт»)
Да и обиталище их — место непростое, даже жутковатое:
«Библиотека всегда полна опасностей и непредсказуемых вещей. Ты проходишь мимо картотек с новенькими блестящими ящиками и видишь, как из одного такого ящика высовывается серый клочковатый хвост с кисточкой на конце. Видя твой интерес, он успевает в последний момент прикинуться старой тряпкой, забытой уборщицей. Ты облегчённо вздыхаешь, не зная ещё, что это дурной знак. Затем ты огибаешь угол и видишь надпись на очередном каталожном ящике: „Картотека пропавших в читальном зале“». (Т. Хильдегарт «Дневник библиотекаря Хильдегарт»)
Библиотекарей принято считать людьми не от мира сего, причем зачастую не в лучшем смысле. «Пнуть» библиотекаря в литературе позволял себе не один автор, благо тот — существо интеллигентное и обычно неагрессивное, не ответит.
«Иной человек, как говорится, ни к чему не может себя пристроить. Такие никчемные создания обычно поступают на службу куда-нибудь в библиотеку или в редакцию. Тот факт, что они ищут себе заработок именно там… говорит о некоем тяготеющем над ними проклятии». (Карел Чапек «Куда деваются книги»)
«Люди, обслуживающие библиотеку, прикоснулись к книге, к отраженной жизни, и сами как бы сделались лишь отражением живых, настоящих людей». (Исаак Бабель «Публичная библиотека»)
Есть, однако, ситуации, когда от мирного нрава не остается и следа. Если речь заходит о сохранности вверенного им книжного фонда, библиотекари становятся крайне воинственны и непреклонны. Фантазия их достигает гротеска:
«В средние века чтобы уберечь книгу от порчи и пропажи библиотекари писали на ней страшные угрозы: «Если вы похитите или продадите книгу, вас ждет страшный божий гнев. Вы попадете в ад. Будете жевать и выплевывать свой язык, раскаленный как железо. А изо рта у вас будут постоянно выскакивать жабы». (Найдено в Интернете, автор неизвестен)
Сам дьявол не устоит на пути разгневанного библиотекаря:
«В одном из вестфальских монастырей украли книгу из библиотеки. Монахи провели тщательное расследование и пришли к выводу, что книгу унёс нечистый. Больше, по всем признакам, было просто некому. На похитителя завели формуляр, записали туда его преступление и исключили его из библиотеки навсегда. С тех пор книги в монастыре не пропадали». (Т. Хильдегарт «Дневник библиотекаря Хильдегарт»)
И за прошедшие века их натура не изменилась:
«Библиотекари — очень несговорчивая публика; библиотекари бьются насмерть, пока не прольется кровь; всю жизнь проводя среди книг, они соскучились по настоящему и поэтому жаждут крови; я не против, но только пусть это будет не моя кровь, а сегодня они как раз нацелятся на меня, потому что я собираюсь украсть компакт-диск, но это ведь ради доброго дела, когда-нибудь я его, может быть, даже верну, как знать». (Эрленд Лу «Лучшая страна в мире»)
Большинство людей весьма смутно представляет, чем библиотекари заняты на работе. Как однажды сказал мне один читатель, мечтательно закатив глаза: «Если бы я работал в библиотеке, я бы весь день ходил и смотрел на книжки, погруженный в свои мысли». Некоторые понимают, что реальность куда прозаичнее, и не могут сдержать сарказма:
«Обычное представление о жизни библиотекаря не соответствует действительности. По мнению публики, он весь день лазает вверх и вниз по лесенке, как ангелы в сновидении Иакова, доставая с полок таинственные, чуть не колдовские фолианты, переплетенные в свиную кожу и полные знаний о добре и зле. На деле бывает немного иначе: библиотекарю с книгами вообще не приходится возиться — разве что измерит формат, проставит на каждой номер и как можно красивей перепишет на карточку титул… после чего служитель унесет книгу и засунет ее на полку, где ее никто никогда не тронет». (Карел Чапек «Куда деваются книги»)
Станет ли неожиданностью тот факт, что библиотекари, эти сдержанные немногословные существа, тоже способны веселиться?
«В конце мая есть ещё один праздник — день библиотекаря. Но о нём никто не знает — что очень обидно, между прочим. Вот если бы этот день праздновали как день десантника или день пограничника — небось все бы о нём узнали. А что? Пьяные в дым библиотекарши с перекошенными очками на блестящих от возбуждения носах вываливаются из своих библиотек и начинают орать непристойные песни („Поступайте, дуры, в институт культуры“, „Каталог мой, каталог, алфавитный каталог“
По-моему, тоже. Не стану утверждать, что в бытность мою библиотекарем наши праздники выглядели именно так… Но чем-то это описание неуловимо их напоминает.
И все же, несмотря на все предубеждения, библиотекари — фигуры светлые. Их души трогательны и бескорыстны. Их назначение — быть хранителями. Их призвание — вносить толику порядка в наш хаотичный мир.
«Ведь формы жизни, более развитой, чем библиотекарь, просто не существует». (Терри Пратчетт «Наука Плоского мира»)